Я ВЫБЕРУСЬ ОТСЮДА — И УБЬЮ ТЕБЯ, ГЕЕР!
КЛЯНУСЬ!
Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!
Глава Пятьдесят Вторая
Сжалась, нервно сжалась в калачик… — и горько, отчаянно зарыдала, заплакала.
Что же ты, сукин сын, что же ты со мной делаешь?
За что мстишь? Всё еще за Аваруса?
Или давно причина — … в общей, размытой, без особых резонов, обиде? Ненависти?
Враги?
Мы — … враги?
И был, просто…. очередной удар?
(а я его не распознала)
Твои слова — сказка на ночь? А моя слабость — шаг в пропасть?
Зачем? Зачем спасал? Кровью своею излечивал?
Зачем все это?
Лишь ради… одного единственного раза?
Победы? Полной… и безоговорочной.
Добиться того, чего давно так хотел, а затем…. затем — вышвырнуть? Да нет. Затем — взять и уничтожить.
…
Глубокий вдох — и подняться с пола.
Забраться на лавку, забиться в угол…. жадно поджать колени к груди — и замереть.
Мысли, пустить в голову резвые, отчаянные мысли…
"Несанкционированная" остановка.
Вот так — нарисуй угрозу побега, спровоцируй ответную реакцию сопровождающих — и нет тебя. Нет. За секунды,
… да даже и за минуты — муки, муки…. разве вы будете сильнее тех, что приходится и так переживать? Выдерживать?
Нет.
Да есть "но". Одно единственное, но такое могущественное…
Опять моя месть, недобитой змеюкой, извивается в нутре, в теплом, желчном лоне, порождая силы жить, терпеть… Порождая сопротивление подобным мыслям. Порождая отпор желанию смерти…. сменяя всё на жажду расправы.
Быстрой, незамедлительной, жестокой и бездушной…. и главное — любой ценой. Любыми жертвами.
Ведь мы — враги. И пока есть ты — должна… существовать и я.
Так?
ТАК???
Так. Но я не могу…
Не сегодня.
… не хочу.
устала.
Устала, и не способна впредь на бурные баталии…
Моя победа и так со мной. И она в том — что, сука, ты все равно меня любишь. И даже убив, стерев все следы с земли, меня из своего сердца, из памяти — не выгонишь.
Я с тобой.
Я — … навсегда.
Ведь лишь та ненависть, которая порожденная предательством, любовью и болью сообща, способна пережить всё. Пройти через года…. пылая с каждым разом всё ярче и… ярче, жесточе и нещадней…
Лишь та…
А потому и остается мне… утихнуть. Смириться — и своей кончиной прикончить тебя.
Глава Пятьдесят Третья
(Дани)
…
— Мать твою, чего она так медлит??
— Геер… спокойнее, время еще есть.
— Не совсем…
(спешно перебила меня Николь)
Через семь минут они свернут вглубь континента…
И, сами понимаете…
(нервно кинулся к монитору Берн, жадный взгляд скользнул по карте)
— Там же был… еще второй пролет.
— Да, он есть, но уже только через час тридцать восемь, и то… минут на четырнадцать, не больше.
В общем…
(вылетел, вылетел из комнаты, гневно лязгнув дверью по себе)
Спешные шаги (мои) за ним…
…
— Ты же… вроде, не куришь?
— Маме, **я, пожалуйся.
(нервно разорвал целлофан на пачке, стянул, выбросил мусор с балкона)
— Берни, успокойся. Молю…
(облокотился, оперся локтями на перила;
достал сигарету,
резкий взгляд на меня)
— Спички есть?
— Да не глупая она уж совсем. Дотянет, о чем велась речь.
— Мать твою,
(нервно дернулся, обернулся, оперся спиной на парапет)
Думал же, хотел… рассказать все сразу. —
НЕЕЕТ!
— Ну, и что бы вышло?
Никто бы не поверил…
Если бы не та ваша яркая бойня, не ее истерика, слезы — хрен бы кто поверил, что Геер отпускает свою Дюан.
Причем, это не мои слова…
Сам так рассуждал.
— Да, говорил. Говорил… А теперь-то что? ЧТО??
— Что-то? Не выйдет по плану "А",
приступим к "Б".
(раздраженно хмыкнул, вновь перевел взгляд на меня, нехотя оторвавшись от своих рук, пальцев, нервно сжимающих сигарету)
— Это же какой-такой у нас… план "Б"?
— Да как всегда…
убить всех к чертям собачьим.
(улыбнулась;
неспешная, нарочно растянутая, важная походка — шаги на выход)
— Ты же знаешь, что обещал себе… такого больше не делать.