«Пласа» напоминал довоенный «Ритц». Длинный коридор вел в приемную мимо целой серии банкетных залов и гостиных. В отеле было странно тихо и безлюдно. Убедившись, что номер заказан, молодой Уингфилд отвез их на шестой этаж, где располагались их апартаменты.
Они не особенно устали в пути на комфортабельных местах первого класса и решили, переодевшись и приняв душ, отправиться к мистеру Хаагу.
Узнав, что от отеля до банка всего несколько кварталов, они пошли пешком, но пожалели об этом уже через сотню ярдов. Солнце пекло так яростно, что, как только они выходили из узкой полоски тени у подножия домов, жара поражала их, как электрический разряд.
Наконец они достигли впечатляющего здания банка с мраморными колоннами. Внутри за длинным прилавком работали около сорока человек. Все они, несмотря на медленно вращающиеся вентиляторы и легкую одежду, взмокли от пота.
После короткого ожидания их пригласили в офис мистера Хаага. Он оказался лысоватым коротышкой, судя по фамилии, голландского происхождения. Пожав им руки, он сообщил, что президент просил его оказать им содействие. Прежде чем начать, он счел своим долгом склонить голову и пробормотать:
— Печально. Очень печально.
От него они получили основную информацию. 16 декабря утром Рекс сказал Хаагу, что собирается купить ранчо у одного богача, разоренного налогами диктатора Перона. Цена составляла семьдесят тысяч долларов. Он сказал, что заключит сделку в воскресенье и оставил саквояж с деньгами в сейфе банка, так как шел в ресторан и не, хотел рисковать такой суммой.
В принципе Хааг не имел права доверять кому бы то ни было ключ от сейфа, но он не посмел отказать своему начальнику, когда тот попросил у него ключ, пообещав потом положить его в наружный сейф, шифр которого знали они оба.
Обнаружили пропажу только в понедельник, когда открыли сейф. Внутри оказалось содержимое саквояжа Рекса. Сторож сообщил, что Рекс вернулся в банк около четырех дня, пробыл в подвале, где хранились деньги, минут двадцать, потом вышел и спокойно вручил ему саквояж, попросив поднести его к своему «ягуару». Рекс, сила которого была известна всем, нес саквояж без всяких усилий, но сторож едва не выронил его. Причина стала ясна потом — Рекс практически обчистил банк, набив саквояж пачками банкнот на сумму, составляющую эквивалент миллиона ста пятидесяти двух тысяч долларов.
Хааг не смог ничего добавить к этому. Своих догадок у него не было и он не скрывал недоверия к любительским попыткам расследования дела. К тому же он явно опасался, что усилия Ричарда и Саймона привлекут к делу излишнее внимание.
Под конец он заявил, что его, к сожалению, ждет важный клиент, но он рад случаю пригласить их на ланч. Они поблагодарили, про себя решив, что примут это приглашение только в самом крайнем случае. Узнав у него адрес Рекса, они обналичили необходимую сумму по своим чекам и покинули банк.
Когда они снова вышли в уличное пекло, Ричард заметил:
— Начало не очень удачное. Как ты думаешь, он ничего не скрыл?
— Нет, — Саймон покачал головой. — Типичный американо-голландец из среднего класса. Полное отсутствие воображения и стремление поделить все на категории. Ты для него просто английский «писатель на чеках», как они называют людей с деньгами и без определенных занятий. Я — еврей. И мы оба пытаемся сорвать куш на исчезновении бедняги Рекса.
Изрядно вспотев, они вернулись в «Пласу» и направились в бар. Угрюмый бармен не знал, что такое «пунш плантатора», а карты напитков у него не оказалось, поэтому они ограничились ромом и лимонным соком со льдом. С напитками им принесли тарелку с кусочками изумительно вкусного сыра «чеддар», который, как они скоро узнали, всегда подается в Аргентине к аперитиву.
Когда они пили свой ром, Саймон объяснил, чуть понизив голос:
— Англичан здесь не любят. Во время войны мы покупали у них мясо, но когда ленд-лиз закончился, резко ограничили закупки. Конечно, в том, что поголовье скота упало, виноваты больше немилосердные налоги Перона, но они обвиняют нас.
— Перон — настоящий бич страны, — поддержал его Ричард, оглянувшись предварительно по сторонам. — До него Аргентина процветала. У нее были все шансы превратиться в маленькие Соединенные Штаты, особенно когда Англия в годы войны продала ей находящееся здесь имущество, чтобы оплатить закупки вооружений. Но жадность Перона разорила ее. Он не жалеет денег только на свои прихоти. Один приятель рассказывал мне, что диктатор держит у себя в подвале тысячу меховых шуб — для дам, имеющих счастье ему понравиться. И это еще до смерти Евы в прошлом году.