По-видимому, в первом тысячелетии до н. э. только финикийцы и карфагеняне были в состоянии напрямую торговать с обеими Америками. Более того, достаточно хорошо известно влияние мореходного искусства финикийцев на историю египтян. Геродот сообщает нам о том, что, пытаясь найти способ переправить корабли из Красного моря в средиземноморские порты Египта, фараон Нехон И (ок. 610–595 гг. до н. э.) послал отряд «финикийских мужей» в плавание вокруг Африки. И они исполнили поставленную задачу, сперва выйдя из Эцион-гебера и затем взяв курс на юг вдоль восточного побережья Африки, пока не достигли мыса Доброй Надежды. Оттуда корабли под парусами продолжили плавание вдоль побережья Западной Африки до тех пор, пока на третий год своих странствий мореходы наконец не вошли в Средиземное море. Как гласит предание, флот хорошо выдержал столь длительное плавание. Мореплаватели устраивали осенью временные стоянки, чтобы посеять привезенные семена, а затем собрать урожай.
В завершение истории Геродот рассказывает нам следующее: «Они [мореплаватели. — Прим. перев.] утверждали — я, правда, им не верю, но другие, возможно, воспримут это иначе, — будто во время плавания вокруг Ливии [т. е. Африки] они видели, что солнце встает справа от них». Этот факт — одно из доказательств того, что финикийцы действительно совершили плавание вокруг Африки. Мы судим об этом по тому, что людям античного мира даже теоретически не было известно, что если смотреть на небо из точки ниже тропика Козерога, то создается впечатление, что солнечная орбита большую часть года находится в северной части неба.
Если карфагеняне сумели достичь столь выдающихся успехов в мореходном искусстве за 2100 лет до того момента, когда португальским мореплавателям удалось вновь повторить это плавание, куда же они собирались отправиться? Если сравнить с этим походом плавание Ганнона (ок. 425 г. до н. э.), посвященное изучению Африки, то плавание финикийцев вокруг того же континента, состоявшееся на 17 5 лет раньше и не преследовавшее никакой особой цели, заслуживает того, чтобы записать имена этих мореходов на страницах истории.
Впрочем, цель у них все же была. Она заключалась в том, чтобы найти удобные места для новых опорных пунктов и еще больше расширить сферу своей торговой деятельности. Плавание финикийцев, по-видимому, состоялось, как бы мы теперь сказали, при спонсорской поддержке египетских фараонов, в частности, Нехона II. Финикийцы, несомненно, стремились найти новые источники сырья и легкореализуемых торговых товаров, которые можно было бы без особых трудностей доставлять в порты Средиземноморья и Красного моря.
В главе 5 мы узнали о том, что в эпоху античности уже было известно о существовании различных групп островов, расположенных в восточной части Атлантики. Мы убедились также, что финикийские и карфагенские мореплаватели, как оказалось, устраивали свои поселения на о. Мадейра и Церне, расположенных либо у самой кромки Западной Сахары, либо возле устья реки Сенегал. Нам также известно, что они достигали берегов Азорских и Британских островов. Но плавали ли они еще дальше? Удалось ли им достичь побережья противоположной стороны Атлантического океана? Ответ на этот вопрос может быть только утвердительным.
Так, например, мы познакомились с текстами Псевдо-Аристотеля и Диодора Сицилийского, которые в один голос говорят о поселениях карфагенян на островах в Атлантике, где царит мягкий климат и есть судоходные реки. Если речь идет не о Мадейре (что можно предполагать лишь с большой натяжкой), то получается, что они имели в виду острова Карибского архипелага, скорее всего — Кубу или Испаньолу. На этих островах не только имеются удобные судоходные реки, но и, как мы уже убедились в главе VI, они, вероятно, являются синонимом знаменитых мифических Гесперидских островов, расположенных, по утверждению Стация Себоса и других, позади Горгад, мифической группы островов, отождествляемой с островами Зеленого Мыса. Если поселение карфагенян Церне действительно было расположено в устье реки Сенегал, как предполагает историк Доналд Харден, то оно занимало просто идеальное положение в качестве перевалочного пункта для трансатлантических плаваний. Здесь иберо-финикийские и карфагенские корабли перед отправкой в длительные трансатлантические путешествия к Карибским островам могли брать на борт всевозможные товары, провизию, переводчиков и даже новые экипажи.