Сакеб потребовал, чтобы Агапова и Хамзат вытащили мертвую Фарзану из машины и сбросили с дороги. Внизу зияла глубокая пропасть, дно которой нельзя было разглядеть в черноте ночи.
Моджахед в упор рассматривал русскую женщину.
— Тебе нечего бояться, я не отниму твою жизнь. — Выдержав многозначительную паузу, добавил. — Разве что — честь.
Впервые Наталье Владимировне стало по-настоящему страшно. Она невольно поднесла руку к вороту рубашки, где голую кожу прикрывал шелковый шарф.
Сакеб, усмехнувшись, сделал шаг вперед. В этот момент вступил в игру Хамзат. Точнее, попробовал это сделать, и неудачно. Ослепленный ненавистью к бандиту, дагестанец бросился на него — только для того, чтобы оказаться мгновенно поверженным наземь. Сакеб заломил парню руку, схватил за ворот и без всякого труда поднес к краю обрыва.
— Нет! — вскричала Агапова.
Моджахед сделал шаг назад, но не отпускал Хамзата. Достал нож, приставил к горлу юноши.
— Тебя заботит этот щенок?
— Как как всякий человек. — произнесла Агапова, задыхаясь от волнения.
— И тебе будет неприятно, если я его выпотрошу? А для начала отрежу пальцы на руках, на ногах.
Женщина была не в состоянии вымолвить ни слова. На глазах появились слезы, она умоляюще смотрела на моджахеда.
— Ты будешь моей заложницей не один день. И каждый день я буду обладать твоим телом, хочешь ты этого или нет. Я мог бы подождать до завтра, но. Мне очень хочется начать прямо сейчас. Раздевайся, или я сверну шею мальцу!
Делать было нечего, и Агапова продемонстрировала покорность.
— Будь по-твоему.
Сакеб с силой швырнул Хамзата наземь, тот потерял сознание. Агапова подошла к бандиту.
— У меня нет другого выхода.
Наталья Владимировна смотрела в упор на своего врага. Сакеб прерывисто дышал, протянул руку, коснувшись плеча женщины, но она его остановила.
— Подожди.
Она расстегнула лямки комбинезона, не отрывая взора от лица Сакеба. Тот все больше возбуждался, его кулаки сжимались, он с трудом себя сдерживал. Агапова сдернула с шеи дупатту, взялась за пуговицы на блузке. Одна, вторая. Неожиданно улыбнулась, словно вспомнив о том, что следовало сделать еще раньше. Завела руки за голову, освобождая волосы. Извлечена скалывавшая их шпилька, они рассыпались по плечам.
Агапова тряхнула головой, словно освобождая себя от последних сомнений. Сакеб сглотнул слюну, сладострастно ощерился. Женщина сделала шаг вперед, одновременно поднимая руку, в которой была зажата шпилька. Бандит был настолько переполнен предвкушением ожидаемого удовольствия, что не успел отразить молниеносный удар. Сквозь правую глазницу стальной клинок вошел в мозг, словно в губчатую резину.
Сакеб умер мгновенно, так и не испытав последний раз в жизни радости победы и обладания женщиной.
Агапова склонилась над Хамзатом. Тот еще не пришел в себя. Она расстегнула ему рубашку, прислушалась к биению сердца. Голова юноши лежала у женщины на коленях. Действуя, скорее, инстинктивно, нежели осознанно, она поцеловала его в лоб. Затем внимательно вгляделась в его лицо, словно пытаясь что- то вспомнить. Хамзат открыл глаза, глядя на склоненную над ним женщину.
— Надо взять себя в руки, мальчик. Нельзя здесь оставаться.
Джип медленно полз по узкой террасе, вырубленной в скалах. В этих местах погода менялась внезапно, и вот полил дождь. Одновременно усилился ветер, он обрушивался на склоны гор резкими порывами. На дорогу скатывались камни, которые перекатывались в вязкой грязи и бились о днище «тойоты». Казалось, вот- вот пробьют картер двигателя или в клочья порвут шины. «Дворники» с удвоенной скоростью метались по стеклам, но не поспевали за потоками воды, хлеставшей с неба.
—Угораздило тебя сюда сунуться, — по-английски сказала Агапова.
Хамзат ответил на русском:
— Я не думал, что так выйдет.
— Кто бы мог подумать? — удивилась женщина. — Знаешь русский? Учился у нас?
— В школе, — признался юноша. — Я с Кавказа.
Агапова вздрогнула.
— А что ты потерял в Пакистане?
— Учусь. В Международном исламском университете.
— Вот как. Муллой будешь.
— Почему обязательно муллой? — обиделся Хамзат. — Могу в университетах преподавать. Да мало ли. Здешний диплом в арабских странах ценится. У нас ректор египтянин.
— А здесь у тебя что, — усмехнулась Агапова, — студенческая практика?
Хамзат смешался.
— Нет. Хотел вас предупредить.