- И что потом? - мягко спросила Ки, когда пауза затянулась.
- А потом мы вместе пройдемся по Джоджоруму, твоя рука будет обнимать меня за талию, и люди будут смотреть на нас и вспоминать времена, когда этот город был молодым и живым.
- Они бы только восхищались твоим жилетом, - мягко поддразнила Ки, но она придвинулась, чтобы встать поближе к нему, и уперла руки в бедра. - Ты же знаешь, у нас нет денег ни на что из этого, кроме ванны.
- Я знаю. Но когда я хочу это сделать, я знаю, что хочу это сделать, в то время как ты притворяешься, что не хочешь этого делать, потому что знаешь, что не можешь себе этого позволить. И в этом большая разница между нами.
- Это делает нас подходящими друг для друга, - поправила Ки. Она сунула одну руку в карман юбки. Другой она поймала прядь густых темных кудрей у него на затылке. Мягко потянув за них, она склонила его голову к себе. Свободной рукой она достала из кармана цепочку и надела ее ему на шею.
- Что это? - Вандиен потянул ее вниз и усадил на кровать рядом с собой, с любопытством перебирая пальцами тонкую серебряную цепочку.
- Это был импульс. От друга, у которого их не так много. Я сразу поняла, что это твое, когда увидела в лавке ювелира.
Вандиен снял ожерелье, чтобы посмотреть на него. Серебряная цепочка была украшена крошечными петельками. На одной петельке побольше раскачивался крошечный ястреб. Распростертые крылья, когти и открытый клюв были выточены в мельчайших деталях из какого-то черного камня, который блестел даже в тусклом свете кабинки. Красным осколком был его сверкающий глаз. По вырвавшемуся у него вздоху Ки поняла, что она сделала правильный выбор. Он снова надел цепочку на шею. Длина цепочки позволила ей лежать чуть ниже горла.
- Оно почти теряется в волосах, - заметила она.
- Я побрею это место у себя на груди, чтобы его было как следует видно, - пообещал Вандиен.
- Ты не сделаешь этого, - она поцеловала его так внезапно, что ее редкий знак привязанности коснулся только уголка его рта и усов. Но когда он уже собирался сделать это более тщательно, она мягко высвободилась из его объятий.
- Ты только что вспомнила, что забыла купить масло для упряжи, - проницательно предположил Вандиен.
Ки печально рассмеялся над его точностью.
- И мне нужно пополнить запасы зерна для серых. Мне придется взять фургон.
- У меня есть свои дела, почти такие же унылые.
- Какие, например?
- Теплое белье и смазка для осей, - торжественно сообщил он ей. Он поднялся, склонив голову под низким мягким потолком. - Я нашел милую маленькую таверну и оставил свою лошадь привязанной перед ней. Она называется “Довольная утка”. Насколько я смог узнать, поспрашивав, это единственное заведение в Джоджоруме, где подают как Элис, так и Цинмет.
Ки кивнула.
- Тогда встретимся там. Но, Вандиен. - Он обернулся на внезапное беспокойство в ее голосе. - Мы не можем долго ждать. Сегодня я услышала на улицах ужасную вещь: жонглер на углу предупредил меня о Рустерах. Я могу накинуть длинный плащ на свое пестрое одеяние, сказал он мне. Но раскрашенный ромнийский фургон спрятать сложнее. Нам лучше убраться отсюда до наступления темноты.
- Рустеры? - Вандиен непонимающе посмотрел на нее.
- Мы слишком долго были вместе. Иногда я забываю, что ты не ромнийского происхождения. Купцы некоторых городов бывают недовольны прибытием ромнийского каравана. Они называют нас ворами и даже хуже. Но это не только ромни. Это любой путешественник, у которого товары на продажу могут быть дешевле, чем у него самого, будь то лудильщик или торговец. Поэтому купцы нанимают Рустеров. Они приходят глубокой ночью, избивают взрослых, запугивают детей, выводят из строя лошадей, если смогут, а если не смогут, то поджигают повозку; и все это во имя борьбы с вороватыми бродягами и сохранения чистоты своих прекрасных городов.
Темные глаза Вандиена потемнели, когда Ки говорила. На ее лице застыло выражение, которое он редко видел у нее. Ее зеленые глаза были невидящими, поскольку она помнила больше, чем говорила. Он нежно коснулся ее рукава, и она внезапно отвернулась от него.