- Еда в мешке. Возьми ее сама, - прорычал Вандиен.
Она подошла, чтобы вытащить свой нож из дерна. Она нависла над ним, а затем с лающим смехом отвесила ему подзатыльник, от которого он растянулся на земле. Он все еще приходил в себя, когда она достала еду из сумки.
- Вандиен, - приветливо позвала она через плечо, - возможно, ты еще чего-то стоишь. По крайней мере, ты хорошо рычишь, даже когда знаешь, что побежден. Хочешь чего-нибудь поесть?
- Я все еще грызу свою гордость, спасибо, - пробормотал он, поднимаясь, чтобы отряхнуть ошметки мха со своей одежды.
- Тебе все равно есть поздно, - спокойно заметила Холлика. - Нам пора ехать дальше. Я загружаю ее обратно на мерзкую серую лошадь. Если мы встретим еще фермеров, я не хочу, чтобы она мешала мне. Ты по-прежнему будешь вести ее лошадь, но не бери в голову никаких глупых идей.
- Были ли у меня когда-нибудь другие? - с горечью спросил Вандиен и двинулся, чтобы помочь погрузить Ки. Она была слишком легкой в его руках. Он устроил ее так удобно, как только мог, но она по-прежнему выглядела хрупкой, как цветок, на который он наступил. Пока он закреплял ее на месте, начался дождь. Не было никаких предупреждений; он опустился как занавес, холодный, мокрый, неумолимый.
За то время, пока он добирался до спины Сигмунда, конь уже промок насквозь. Он не хотел выходить из укрытия в роще, но Вандиен настаивал на своем. Холлика и Черный казались перед ним черными тенями. Дорога снова принадлежала им, и, насколько Вандиен мог видеть под проливным дождем, погони не было.
Падающие капли заглушали все остальные звуки. Его волосы промокли насквозь, а затем по лицу потекли ручейки воды. Его усы были похожи на влажную тряпку, прижатую ко рту. Он потряс головой, чтобы стряхнуть щекочущие капли, но вода прилипла, как масло. Он смирился с этим и устремил взгляд на спину Холлики, которая брела мимо лугов, болот и полей. По крайней мере, выглядело так, что ей так же неуютно, как и ему. Везде, где виднелся ее мех, с него капали капли. Ее промокший гребень свисал набок, портя ее воинственный вид.
- Вандиен! - Протяжный воющий крик прорезался сквозь шум дождя и донесся до него. Вандиен, в свою очередь, окликнул Холлику и натянул поводья своего коня. Сигмунд был рад отдыху. Дорога, когда-то такая ровная и твердая, теперь снова размягчилась, превратившись в вязкую жижу, которая цеплялась за копыта, когда не скользила под ними. Вандиен дрожал, дождь стекал по его обнаженной руке с одной стороны и промочил рукав с другой. Он не мог припомнить более ужасной ночи.
- Ки проснулась, - сказал он брурджанке, когда ее черный конь осторожно возвращался к нему. - С твоего милостивого разрешения, я перережу путы на ее лодыжках, чтобы она могла ехать прямо.
- Нет, - голос Холлики был ровным. - Я знаю, что говорю. Она нашла бы способ повернуть этого зверя и пришпорить его. В конце концов, это ее лошадь, и она привыкла подчиняться командам ее голоса. Нет, и так неплохо.
Глядя на ее мрачное лицо, Вандиен почувствовал, как в нем медленно разгорается гнев. Он снова перевел взгляд на капли дождя, стекающие с копны волос Ки.
- Посмотри на нее, - сказал он категорично, - ты убьешь ее. Кто знает, когда она ела в последний раз?
- Нет. Она крепче, чем кажется. Даже я знаю это, несмотря на то, что знаю ее совсем недолго. Последний раз она ела до того, как я встретила ее на берегу реки; готова поспорить на это. И с тех пор она пьет только воду Лимбрета. Но об этом не беспокойся. Ромни может вечно питаться глотком воды и обглоданной костью. Мне ли не знать, я их достаточно изловила. С ней все будет в порядке. Ты думаешь, что пытаешься помочь другу, но ты всего лишь танцуешь под дудку Лимбретов. Она принадлежит им. Они владеют всеми ее мыслями; она не заботится о собственном благополучии или комфорте. Поэтому мы тоже не будем. Пусть она едет брюхом вниз; нам так спокойнее.
- Послушай меня! - выдохнула Ки, отбрасывая в сторону пряди волос. Она задыхалась от усилий говорить, лежа лицом вниз на спине Сигурда. - У меня есть слова для тебя.
- Скажи их, - коротко приказала Холлика и взглядом заставила Вандиена замолчать.