- Возможно, - осторожно парировала Ки. Ее рука потянулась к кошельку с монетами, но он не последовал за ней взглядом. Ее ответ оставил его в нерешительности. Он снова огляделся, словно ища у кого-то поддержки, но никого там не обнаружил. Когда он снова посмотрел на нее, в его глазах была паника.
- У меня есть друг, отмеченный таким образом, - поспешно призналась Ки.
Мальчик громко вздохнул с облегчением. Он облизал губы и продолжил свою роль.
- Тогда у меня для тебя сообщение. У него были небольшие неприятности. Он послал человека в таверну, чтобы найти тебя, но тот не смог остаться. Я не знаю почему, но Рустеры выставили его за Врата. Он ждет тебя там.
Ки недоверчиво покачала головой. Но это должно было быть правдой. Это объяснило бы, почему его лошадь больше не была привязана перед таверной. Будь проклята его импульсивность! Ей было интересно, что он сказал и кому. Она надеялась, что они не причинили ему вреда.
Она допила остатки своего Цинмета и позвенела монеткой на столе для мальчика. Он посмотрел на нее, но не двинулся с места. Вздохнув, она добавила еще одну. Даже чаевые в этом городе были выше, чем она могла себе позволить.
- Возьми! - сказала она ему немного раздраженно, и он медленно поднял монетки. Она быстро поднялась, но у нее закружилась голова. Черт, и черт, и черт. Вот что бывает, когда они оба становятся импульсивными в один и тот же день, укоряла она себя. Она боялась того, что может обнаружить. Вандиен дал бы отпор. Она знала, что он это сделает. Но его рапира, которая делала его равным многим более высоким и крепким мужчинам, висела на крюке внутри ее фургона. Ки видела брурджанцев, которых город держал в качестве рустеров. Это были громоздкие, сварливые существа, их лица были покрыты темной шерстью. Копыта своих лошадей они красили в красный цвет. Ки успела дойти до двери, прежде чем опомнилась.
- Какие Врата? - крикнула она мальчику-слуге.
С пораженным видом он поспешил к ней. Он указал на улицу и сообщил ей количество поворотов.
- Они называются Вратами Лимбрета, - закончил он тихим голосом. Затем, словно произнося семейный девиз, он добавил: - Если ты поищешь это там, где я тебе говорю, ты их найдешь. Но ты должна искать.
- Я найду. - Ки потянулась потрепать его по волосам, но он отшатнулся так резко, что у нее сжалось сердце. Он бросился прочь от нее. У нее возникло искушение пойти за ним. Но он, скорее всего, связан службой, и выкупить его будет делом долгим, требующим присутствия его родителей и долгих переговоров с хозяином таверны. Она будет помнить о нем, пообещала она себе, и, возможно, что-нибудь предпримет после того, как найдет Вандиена. Она задумалась, сильно ли ему навредили Рустеры, и ускорила шаг.
Прохладный ночной воздух успокаивал кожу и глаза, заставляя чувствовать себя увереннее, но он не мог унять ее тревоги. Она заставила себя двигаться медленно и уверенно. У нее не было желания привлекать к себе внимание каких-либо прохожих. На незнакомых улицах было уже совсем темно. По крайней мере, от Цинмета у нее не так раскалывалась голова, как от вина. Он легко парил над ее плечами.
Ки подошла к самой стенке своего фургона, прежде чем увидела его. Она поворчала на темноту и ощупью забралась на сиденье. Внутри фургона она ощупью пробиралась по знакомому пространству, пока не нашла свой фонарь. Бессмысленно вести серых в такой темноте. Ей придется идти перед ними со светом, по крайней мере, до тех пор, пока она не доберется до Врат.
Дружелюбный Сигмунд ткнулся в нее носом в знак приветствия. Она ласково хлопнула огромного серого коня по плечу. Но угрюмый Сигурд отвернул голову в сторону и пошевелил косматыми ногами в пыли. Он не считал за удовольствие оставаться в упряжи, пока его хозяйка прохлаждается. Когда она окликнула их, оба с готовностью впряглись в упряжь, следуя за ней по пятам, как огромные собаки. Фургон тяжело потащился за ними, звуки его движения были приглушены пылью.
Ночной город ускользал от ее глаз. Каждый знакомый ориентир находился за пределами круга ее фонарей. Она двигалась по безымянным улицам того, что могло быть любым городом, слыша только скрип и звяканье повозки. Она считала перекрестки, молясь, чтобы не перепутать улицы с переулками. Если она хоть раз свернет не туда, все указания мальчика окажутся бесполезными. По крайней мере, улицы были хорошо вымощены. По обе стороны от них высились приземистые дома из глинобитного кирпича. Большинство из них были темными. То тут, то там из маленьких окон или через потертые дверные щели просачивался тусклый свет свечи, но этого было недостаточно, чтобы осветить улицы. Ки шла в своем собственном маленьком круге света.