Он наполнил бурдюк водой у древнего фонтана. Глядя вниз на отражающуюся в воде луну, он пообещал ей никогда больше не пить Элис в таверне и остерегаться нуждающихся незнакомцев. Капля воды из горлышка сумки упала обратно на поверхность; луна подмигнула ему, прекрасно зная, что он лжет. Он перекинул сумку через плечо. В этот ранний час на улицах все еще были люди, хотя и не так много. Веселый свет лился из многих окон или дверей, оставленных приоткрытыми из-за летней жары. Он миновал гостиницу, откуда его манили звуки разгула. Но он пошел дальше, пробираясь по незнакомым улицам. Не имея представления о городских достопримечательностях, Вандиен полагался на свое чувство направления, которое привело его обратно к городским стенам. Вскоре он оказался на улице, которую помнил. Там был дом женщины, назвавшей его разносчиком оспы. Брошенные камни все еще были разбросаны по пыльной улице. Но Врат не было видно.
Боги, вышагивающие по стенам города, с презрением смотрели мимо него; герои продолжали выполнять свои героические задачи. В стене не было ни ворот, ни проемов, ни трещин, насколько он мог видеть в полумраке. Вокруг никого не было. Вандиен быстро подошел к стене, пробежался по ней руками. Ни трещин, ни расшатанных камней, которые можно было бы сдвинуть. Стена была прочной. Постукивание костяшками пальцев по ее толщине ничего не дало, только ободрало их. Стена не издавала звуков, ни пустых, ни каких-либо других.
Вытянувшись во весь свой, хотя и не впечатляющий, рост, Вандиен снова провел кончиками пальцев по стене. Он поморщился про себя в темноте. Она содержалась в не лучшем состоянии, чем любая другая городская стена, с которой ему приходилось сталкиваться, но ее базовая конструкция была более прочной. Фигуры на барельефах предлагали мало возможностей для вскарабкивания. Но это не было невозможно. Он действительно пожалел, что не взял с собой лошадь. Ее спина дала бы ему возможность начать забираться.
Наклонившись, он расстегнул пряжки своих высоких сапог. Сбросив их, он встал босиком в уличной пыли. Он размял пальцы ног в пыли и вытер руки о рубашку, чтобы стереть с них пот. Он еще раз потянулся и провел руками по стене. Коленопреклоненная богиня подставила ему колено. Он в последний раз огляделся в поисках стражников; последнее, что он хотел делать, это бежать босиком по этим улицам со сворой стражников за спиной. Пыльные улицы были жаркими и пустыми. Вандиен начал взбираться на стену.
С колен богини он нащупал ее факел. Вандиен восхищенно проклял неизвестного художника. Удобных мест было немного, и они были неглубокими, загибающими ногти и царапающими костяшки пальцев. Его грудь прижалась к лицу героя, и он пожалел, что не учел трения своей рубашки. На трети пути вверх одна нога соскользнула, и он чуть не упал назад. Он услышал, как хрустнули костяшки пальцев, и почувствовал, как оторвался ноготь. Но он не упал и через мгновение возобновил подъем.
Город был уверен в своих стенах, или его это больше не заботило. Наверху не было зазубренных черепков или сломанных деревянных шипов. Там была только широкая площадка, достаточно большая, чтобы на ней мог лечь человек. Вандиен на мгновение задержал дыхание, затем вытер пот и пыль с глаз. Он посмотрел через стену.
Ничего. Ну, ничего отличающегося от того, что они с Ки видели, приближаясь к Северным Вратам. Плоское пространство желтоватой равнины, прерываемое чахлыми деревьями и колючками. В темноте почти не было видно горбов домов и невысоких зарослей, которые указывали на ферму, держащуюся на плаву благодаря колодцу и ведерному поливу. Только к северу от города можно было мельком увидеть далекую сверкающую ленту реки, которая приносила торговлю и поддерживала жизнь города. В конце зимы и ранней весной река превращалась в полноводную равнину, принося новую почву и свежую жизнь фермам, расположенным у нее. Долгое жаркое лето иссушивало реку, делая ее покорной. Фермерам, которые предпочли жить ближе к городским стенам, а не терпеть ежегодные наводнения, пришлось прибегнуть к ведрам и колодцам, чтобы выжить. Это была суровая земля, на которую он смотрел сверху вниз; Вандиен и представить себе не мог, что назовет ее домом.
Он лег плашмя на стену и свесил голову. Земля казалась твердой, песок и пыль свободно неслись по ней. Не было никаких следов проезда повозки или каких-либо признаков регулярного прохождения людей через Врата. Вандиен был озадачен и неподвижен, позволяя легкому сухому ветерку трепать влажные кудри у него на лбу и охлаждать пот на спине. Через стену, признал он, было не то же самое, что через Врата. Если бы только он мог найти эти проклятые Врата.