- Собиратели забрали бы это у нас, если бы узнали, что оно у нас есть, - тихо сказала Рибеке. - Мы были бы бессильны остановить их. - Кери зашевелилась в задумчивости, услышав слова, но не в силах отвлечься от обнажившегося тела. Она уже чувствовала новую силу в своих суставах, утончение ее человеческих губ, когда она вытягивала челюсть до нового положения.
- Собиратели терпят нас, их даже забавляют наши попытки захватить власть для себя в этом маленьком аквариумном мире. Но они не потерпят слишком большого успеха. Они не терпят ничего, что нарушает их баланс и контроль. Ни одна раса не может добиться господства; разве не так гласит Луна? Истинные религии - это те, которые позволяют расам жить в гармонии; разве Луна не правит так? И откуда взялся наш Общий язык, на котором говорят все разумные существа в этом мире, с губами, клювом или мордой? С Луны, конечно. А кому принадлежит Луна?
- Собирателям. - Кери прошептала это самое секретное из учений Заклинательниц Ветров, ошеломленная, услышав, как Рибеке произносит это вслух.
- Собирателям. - Рибеке фыркнула. - Мы должны жить в мире, в гармонии, оставаться чистыми в нашем отдельном виде, в наших сбалансированных мирах, для их развлечения.
- Богохульство! - воскликнула Кери. - Они хранят нас в мире и гармонии. Они защищают нас и лелеют. Они дают нам свои справедливые законы…
- Здравый смысл, - возразила Рибеке. - Они, конечно, делают все, что ты говоришь. Но они делают это, потому что это их забавляет. Мы сами - всего лишь жалкое отражение их образа. Мы приносим ветры, которые разносят пыльцу зерновых, мы отгоняем дождевые облака от созревшего урожая, стоящего на поле, мы приносим влажные ветры в засушливые годы. Почему? Потому что мы - Заклинательницы Ветра, и нам дано приносить погоду, которая сделает землю плодородной для землепашцев и хранителей стад. Из-за нашей великой мудрости, доброты и нежности мы присматриваем за маленьким народцем. И потому, что без нашей доли, получаемой с них, в наших залах было бы совсем тоскливо. Зачем носить грубый хлопок, когда ветер приятнее колышет синий шелк? - Рибеке погладила свободные складки своего одеяния.
- Что ты собираешься делать? - прошептала Кери.
- Делать? - Рибеке коротко рассмеялась. - Ничего. Кто может восстановить равновесие в мирах? Слишком поздно что-либо предпринимать. Я убегу и буду жить как крестьянка в маленькой хижине в лесу, с анемонами под моим окном и волшебником, который согреет мою постель. - Бело-голубые глаза Ребекки стали феерически дикими. Кери съежилась от ее странных слов. - Это было бы по крайней мере так же полезно, как и все остальное, что я могу сделать. Йолет выпустила это на волю. Все, что мы можем сделать, это попытаться устоять перед ветром, не доносящим нашего пения. Я сделаю все возможное, чтобы стать стражем. - Рука Рибеке со свистом опустила занавес алькова.
- Боюсь, я прошла долгий путь, совершив то, что некоторые назвали бы актом государственной измены, и без особой пользы. - Кери поднесла покрытые легкой чешуей руки к лицу и потерла то место, где раньше были виски.
- Ни одно путешествие, которое заканчивается обретением друга, не бывает без добра. - В голос Рибеке вернулись здравомыслие и самообладание. Она подошла к Кери и коснулась ее щеки рукой, прося прощения за свои дикие слова. - Что касается меня, то я буду рада узнать, что я не одна стою перед натиском Собирателей. Это утешает меня.
- Меня тоже. И есть другие: по крайней мере, Дорин и Кадра. Высший совет догадывается, что мы тебе симпатизируем, и поэтому они проявили особую осторожность, вызвав нас поздно, когда ты запросила слушание в Совете. Они знают, что мы чувствуем; что, хотя Заклинательницам Ветров лучше всего действовать под единой властью, существующий сейчас Высший Совет - не единственно возможный ответ. Другие могут склониться на нашу сторону. Йолет управляет большей частью Совета, но у нее нет ничьего сердца - за исключением, возможно, сердца Шилы, если оно у нее есть вообще.