- Тишина! - голос Рибеке был мягким, но его мощь потрясла комнату. Шила побледнела, как будто ей не хватало воздуха. - Невежество никогда не оправдывает грубость. Как я уже говорила, ветер донес до меня слухи. Есть возница из Ромни по имени Ки. Вы все знаете, что она живет и путешествует в моей тени. Это не моя защита и не мое потворство. Моя тень. Я могу упрекать ее или игнорировать. Вас предупредили оставить ее в покое. Но слухи ветра гласят, что вы планируете причинить ей зло. Кто-нибудь из вас будет это отрицать?
Шила набрала в грудь воздуха, но не могла вымолвить ни слова. Стройная Повелительница Ветров, одна из самых молодых на дальнем краю стола, беспокойно заерзала. Рибеке посмотрела на нее. Лайла была самым новым членом Совета, с лицом юной человеческой девушки, покрытым легкой чешуей. Ее губы все еще были полными и розовыми от человеческого румянца.
- Я буду говорить за нас, - робко рискнула она. - Если только не найдется другая, которая почувствует, что может говорить лучше. - Она оглядела стол, но ни одна другая Повелительница Ветров не пошевелилась и не произнесла ни слова. Шила уставилась на белую поверхность стола.
- Тогда, пожалуйста, говори, - вежливо пригласила ее Рибеке. Ее тон стал заметно терпимее, когда она посмотрела на юную Заклинательницу Ветров. Лайла глубоко вздохнула; ее взгляд метнулся к Шиле, а затем снова к Рибеке.
- Перед нами поставлен вопрос о Ки Ромни. Шила говорила об этом на последнем заседании Совета. Мы знаем, что Ки был твоей..? - Лайла запнулась, подыскивая слово для того, что она хотела выразить: - слугой, участвующей в возвращении единственной Реликвии Заклинательниц Ветров. Мы предполагаем, что ты чувствуешь себя в некотором долгу перед ней за то, что она помогла тебе вернуть столь важное сокровище. - Лайла с каждым словом становилась все более уверенной в себе. - Но, возможно, ты не рассмотрела другую сторону медали. С помощью волшебника Дреша она смогла пробиться в наши залы. Она участвовала в убийстве Гриелии, Заклинательницы Ветров, очень почитаемой среди нас, если не любимой тобой. - Гладкие брови Рибеке нахмурились, а голос Лайлы слегка дрогнул, когда она поспешно продолжила. - И говорят, что она помогла тебе вернуть реликвию не для того, чтобы угодить нам, а назло жителям деревни, которые не захотели заплатить то, что были ей должны. Или не захотели заплатить ее другу. Отчеты неясны.
- Они работают как одно целое, - многозначительно сказала Рибеке. - Урок, который Высший Совет мог бы извлечь.
- Возможно! - безрассудно согласилась Лайла. - И, возможно, ты сможешь стерпеть их непочтительность. Но ты помнишь, что она ромнийка? Потому что именно это беспокоит Шилу. Хотя она и этот Ванджин..?
- Вандиен, - поправила Рибеке.
- Она и этот Вандиен, возможно, чаще всего путешествуют сами по себе, но они часто останавливаются на стоянках ромни, иногда, чтобы провести день или два такой жизни. Этот человек - искусный рассказчик. Все ромни знают, что произошло в твоих залах и в затонувшем храме. История распространяется, потому что ромни превратили ее в песню. Как это типично для них, песня имеет мало общего с фактами, а хвастается лишь тем, что ромни и ее мужчина подергали за носы Заклинательниц, заставили их влезть в долги и ушли без единой царапины. Нужно ли мне напоминать тебе, что ромни не остаются на одном месте? Они перемещаются, они встречают других ромни, они снова идут дальше. Песня распространяется. Сейчас она известна в большинстве крупных городов и становится любимой. Мы не можем мириться с подобными вещами. Должным образом уважительное отношение к нам является необходимой основой для…
- Нелепость! - Рибеке не рассмеялась, но ее голос был полон презрения. - Ты убила бы ее из-за песни. Возможно, тебе нужно, чтобы другие расы пресмыкались у твоих ног, но мне это не нужно. И я уже говорила тебе раньше: Ки путешествует в моей тени. Если есть такая песня - а я ее не слышала - меня это нисколько не беспокоит. Ки продолжит идти своим путем, никем не тронутая. Если мы опустимся до того, чтобы убить ее, это не убьет песню. Это только укрепит нашу репутацию тиранов без чувства юмора. Людей невозможно заставить перестать петь.
- Я слышала песню, - прохрипела Шила. Ее лицо все еще было белым, но глаза горели. - И это более чем неуважительно. Это попахивает откровенным бунтом. Возможно, тебе нравится быть объектом шуток, Рибеке. Нам это не нравится. Занимайся своими питомцами-волшебниками и оставь ромни нам.
Никто не мог дышать в густой тишине.
- Ты не должна говорить со мной о волшебнике Дреше, - тихо прошептала Рибеке. - Если ты попытаешься еще раз, то обнаружишь, что не в состоянии ни с кем ни о чем разговаривать. - Ее голос стал более сильным, вызывающим. - Нужно ли мне напоминать вам, всем вам, что я являюсь владелицей Реликвии? Последнее прекрасно сохранившееся тело урожденной Заклинательницы Ветров? Без этого вы можете начать трансформацию из низших видов в Заклинательниц Ветров, но вы не сможете завершить ее. Вы этого не видели, вы не можешь знать, насколько жалкими они делают все ваши кариатурные образы. Посмотрите на себя и на меня. Ваши тела нуждаются в руководстве вашего разума и Реликвии. Но пока вы будете говорить со мной таким тоном, вы не получите даже проблеска этого. Пока вы не образумитесь, я оставлю вас пробираться ощупью по пути к тому, чтобы стать настоящими Заклинательницами Ветров. Я почти на месте. И в моем зале есть послушницы, которые ближе к истинной форме и чище голосом, чем большинство здесь присутствующих, называющих себя Повелительницами Ветра. Я не собираюсь никого из вас принуждать. Вы можете поддаться моим уговорам и присоединиться ко мне. Или вы можете остаться такими, какие вы есть, и быть превзойденными, перепетыми и отстающими, пока вы не станете ненужными.