Джейс наклонила голову вперед и опустила ее на согнутые колени. Ее бледно-зеленая одежда стала коричневой, как опавшие листья, и была порвана и испачкана; ее блестящие волосы теперь были жесткими, как конский хвост. Она порылась в себе в поисках воли и сил подняться, но не нашла ни того, ни другого. Постепенно она позволила знанию проникнуть в себя. Врата были слишком малы, чтобы ими пользоваться. У Вандиена не было никаких шансов вернуться. Даже если она найдет Чесса, они никогда не смогут вернуться домой.
- Проснись! - Рука на плече Джейс, которая трясла ее, была мозолистой, но не недоброй. - Почти рассвет, и ты, должно быть, та единственная, о ком он бредил. Поторопись, женщина!
Джейс заставила себя поднять усталую голову. Ее глазные яблоки казались сухими, ресницы слиплись и стали зернистыми. Она уставилась на мужчину, который так дерзко тряс ее. Его тяжелые щеки поросли черной и серой щетиной над бородой, обрамлявшей линию подбородка. У него были темно-карие глаза, волосы представляли собой беспорядочную копну распущенных локонов, которые вились на лбу и густели над ушами. Рабочий человек, решила она, но даже Джейс прожила в этом мире достаточно долго, чтобы понять, что его одежда не подходит для этой роли. Она были слишком тонкой ткани и покроя, хотя он носил ее небрежно, не обращая внимания на пятна от пыли или вина. От него пахло вином, но его глаза были трезвыми и настороженными, когда он снова встряхнул ее, а затем решительно поставил на ноги. Она не могла найти в себе обиды на крепкую руку, которой он обнял ее за талию. Она, пошатываясь, шла рядом с ним.
- Тогда пошли. Ты нужна мальчику. Он болен. Совсем как ребенок: стойко переносит все невзгоды, а потом, как только у него появляется постель и возможность перекусить, сдается и заболевает. Лихорадка. Он много бредит, и в основном зовет тебя. Мне было трудно понять из его слов, как ты выглядишь и где тебя искать. Но темные Врата появлялись в его разговорах так часто, что в конце концов даже мои тугодумная голова уловила связь. Поэтому я пришел, чтобы найти тебя. Странно. Я думал, ты поймешь, что для него сделать, как только я найду тебя. Но ты сама выглядишь не слишком здоровой. Нравится вам это или нет, но теперь вы двое будете у меня на руках и под ногами.
В его словах не было ни капли раздражения, которое они предполагали; Джейс подозревала, что ему это нравится. Она позволила своим мыслям плыть по течению. Чесс был болен, но в добрых, хотя и не умелых руках. Она тоже. Скоро она снова увидит Чесса. Бесхитростная доброта мужчины рядом с ней успокоила ее израненный дух. Он кудахтал и ворчал, помогая ей идти. В его движениях была цель, которая не соответствовала его неряшливой одежде. Она с благодарностью погрузилась в комфорт того, что кто-то другой взял на себя ответственность.
В конце концов Микл пронес ее на руках последний отрезок пути до своего дома. Он бесшумно прошел через комнаты, которые держал затемненными ради Чесса, чтобы уложить Джейс в его собственную мягкую постель. Затем он поспешил по комнате, собрав почти весь мусор и убрав его с глаз долой. Он тихо напевал себе под нос, накрывая Джейс покрывалом и плотнее задергивая тяжелую штору на окне. Он коснулся расслабленного лица женщины, но она даже не пошевелилась. Что ж, у него был куриный бульон, кипящий на огне, и готовые целебные коренья, размятые в пюре. Он сможет вытащить их обоих. Он поднял голову, думая, что услышал зов Чесса из соседней спальни. Но в уютном маленьком домике царила тишина.