— Джадавин! — произнесло существо на древнем языке властелинов. — О Джадавин! Не убивай меня! Разве ты меня не узнаешь?
Джадавин был ошеломлен, однако не забыл оглянуться, странное существо вполне могло служить отвлекающим маневром.
— Джадавин! Неужели ты не узнаешь своего родного брата?
Вольф покачал головой. Тюлене-лягушачье тело, безухая голова, синий мех и расплющенный нос с длинными ноздрями, а также время существенно затрудняли идентификацию. Если существо когда-то называлось его братом, то с тех пор должно быть минули тысячелетия.
Вот только голос… Вольф покопался в пыли воспоминаний, словно собака в старой ветоши, но…
Он вновь покачал головой и взглянул на жабообразное существо.
— Кто ты? — спросил Вольф.
Существо захныкало и по холодному завыванию нетрудно было догадаться, что его брат — если только это действительно был его брат — пребывал в таком состоянии долгое время. Ибо ни один властелин не унижался до плача.
— Неужели ты отречешься от меня?! Неужели и ты прогонишь? Все надо мною смеются, все меня гонят прочь, бьют, все плюют на меня и говорят… — он прикрыл плавниками лицо и огромные слезы покатились из зеленых глаз по синему меху щек. — О Джадавин, не будь таким, как остальные! Ведь я любил тебя больше всех! Так не будь же жестоким.
— Другие, — подумал Вольф. Были и другие. Но как давно это было?
Вслух же он нетерпеливо спросил: — Не будем играть в прятки, кто бы вы ни были. Ваше имя?
Существо привстало на бескостных ногах и, силой мускулов подняв жирную тушу, сделало шаг вперед. Вольф не отступил, но переложил лучемет поудобнее.
— Больше ни шагу! Как тебя зовут?!
Существо остановилось, не переставая плакать.
— Ты такой же плохой, как и другие. Ты думаешь только о себе, тебе безразлично, что случилось со мной. Неужели мое страдание, мое одиночество и муки, длившиеся так долго, так бесконечно долго, ничуть не трогают тебя?
— Возможно, я и растрогался бы, если бы знал, кто ты такой, — заметил Вольф. — Так что случилось?
— О властелин властелинов! О, мой родной брат!
Жабообразное чудовище сделало еще один гигантский косолапый шаг, оставив за собой перепончатый мокрый след, и протянуло ласту, словно делая умоляющий жест рукой. Потом замерло, метнув взгляд поверх головы Вольфа. Вольф резко отскочил и обернулся так, чтобы держать под обстрелом и существо, и того, кто мог подкрасться сзади. Однако позади никого не оказалось.
Существо явно рассчитывало на это, и в тот самый момент, когда Вольф отпрыгнул и развернулся, оно метнулось вперед: нижние конечности распрямились словно освобожденная катапульта, и бросили тушу в воздух. Если бы Вольф только повернулся, чудовище погребло бы его под своим весом. Отступив в сторону, он избежал столкновения, но все же не успел увернуться от удара ластом по левому плечу. Толчок был столь сильным, что он отлетел в сторону, выронив лучемет. При этом не следует забывать, что Вольф обладал мощной мускулатурой, а первые импульсы бежали по его телу вдвое быстрее обычного, ускоренные с помощью научных открытий властелинов. Будь он простым землянином, его левая рука осталась бы навсегда покалеченной и он не смог бы избежать второго нападения.
Вопя от ярости и разочарования, жабообразная тварь, приземлилась на том месте, где мгновением раньше стоял Вольф, повернувшись и резко оттолкнувшись, словно вместо ног у нее были пружины, вновь бросилось в атаку. Вся схватка протекала настолько быстро, что напоминала кадры ускоренной киносъемки.
Вольф, не теряя ни секунды, метнулся к оружию. Тварь уже нависла над ним в прыжке, ее воинственный крик резал барабанные перепонки. Схватив лучемет Вольф несколько раз перевернулся и вскочил на ноги. Чудовище прыгнуло в третий раз. Вольф перехватил лучемет в правую руку и обрушил удар в темечко противника. Удар отшвырнул жабообразное существо назад, оно рухнуло наземь с окровавленной головой.
Поодаль послышались аплодисменты. Повернувшись, Вольф увидел в тридцати ярдах от поля боя мужчину и женщину, укрывшихся под сенью фрондов. Одетые в роскошные одежды властелинов, они направлялись к нему; руки их были пусты, шпаги укрыты в ножнах, выделанных не то из грубой кожи, не то из рыбьей чешуи. Вольф не ослабил бдительности, и когда свидетели схватки приблизились на расстояние двадцати ярдов, приказал им остановиться. Поверженная тварь застонала и шевельнулась, но не сделала попытки сесть. Вольф все же отошел на безопасное расстояние.