Обнаружив кано, нагис без промедления бросился на поляну, где монстр преспокойно обедал. Пойманной косули ему на один зуб, но в местных лесах большие копытные не водятся. А с приходом толп пораждений тьмы — нормальных животных вообще почти не осталось. Тем более удивительно встретить тут кано.
Зен сразу понял, в чём дело — тварь была серьёзно ранена. Нагис обиженно взвыл. Но делать нечего. Какой-никакой, а всё же монстр пятого уровня. Более слабые Зена в качестве добычи вообще не интересовали.
Кано стоял на небольшой полянке среди густых деревьев. Его пятнистое тёмно-коричневое тело хорошо скрывало существо в тени при охоте, а ярко-красный двойной гребень кано распушал только для демонстрации силы. Так он поступил и сейчас, безошибочно опознав в маленькой змееподобной твари опасного противника.
Нагис заранее сменил цвет на чёрный, чтобы быть менее заметным. Приблизившись к монстру, он плюнул в кано облако едкого газа и, прыгнув сквозь него, вцепился когтями в морду чудовища. Не успел кано опомниться, смахнуть противника лапой, как тот, широко разинув пасть, вонзил длинные клыки в его шкуру на уровне лба. Зацепил глаз.
Нагис, если считать без хвоста, был даже меньше головы кано, но это и не важно. Отскочив на одно из ближайших деревьев, Зен наблюдал, как его жертва в беспорядке мечется, меся в кашу своими мощными лапами только начатую тушку косули. Полосатый хвост существа наворачивал круги над головой. Когда кончик просвистел совсем рядом с нагисом, тот зацепил его когтем. Обративший из-за этого всё своё внимание на обидчика, кано не заметил остальных.
Эльф предпочёл держаться поодаль, зато Гром ринулся в бой. Он тоже заметил рану монстра и не преминул воспользоваться ситуацией. Пробегая под брюхом, он резанул своими мачете кано по ногам, обновив заодно старую травму. Монстр натужно взвыл, задрав голову и завалился на бок. Нагис не упустил момента: прыгнул и вцепился врагу прямо в глотку, повторяя дозу яда. Первая замедлила существо, а вторая убьёт. Чтобы не мешался хвост, Гром приколол его к земле одним из мачете.
— Ух и огромный же! — выдал громила свои наблюдения. — Кто ж его так отделал до нас?
С хлюпающим звуком нагис вытащил клыки из трупа.
— Мож-жет охотники?
— Вряд ли, — это на поляну вышел Куори. — Раны словно от когтей.
— С-согласен, — прошипел нагис. — С-собрат его ранил.
— Тогда ясно, — продолжил эльф, — почему просто так нападает на людей.
— Прогнали с-с территории с-своей. Уш-шёл с-сюда.
Пока дожидались остальных, осмотрели рану внимательней и подтвердили свои выводы. Напавший на этого кано немного превосходил его в размерах, судя по характеру ран. Нагис тут же размечтался, как найдёт его и убьёт. Он в красках живописал, каким вкусным он может быть, как много магии с него можно получить.
— А этого не хочешь? Или ты уже? — поинтересовался Гром.
— Он с-слаб, не вкус-сный!
Кайден тоже по-началу удивился, что Зен отказался от десерта в виде силы поверженного противника. Но быстро понял причину. Магии в кано действительно почти не было. Нагис не привык довольствоваться крохами.
— Давай уже, — поторопил Гром, — жги его, да поедем дальше. До тракта ещё по лесу пробираться.
Глава 3. Неожиданная встреча
Почти каждый день один и тот же сон.
Вокруг лишь мрачная красновато-черная пустыня. Солнце мёртвое, чёрное, совсем не светит. Словно заслонено чем-то от мира, словно от этого ему больно и солнце медленно кровоточит, аки открытая рана, заливая своей кровью выжженную мёртвую равнину с редкими островками зубастых скал. И куда бы ты не шёл, всегда над головой это кровавое солнце.
Оно — единственная путеводная звезда в этом жутком месте. Слабых духом оно тянет за собой, заставляет бесконечно брести вслед за алым кругом в попытках отыскать, куда же, куда течёт его кровь. Где же, где соприкасается с землёй. С изъеденной рытвинами прошлых боёв, покрытой язвами истлевших скелетов всеми ненавидимой убитой равниной. Желание идти, неотрывно следовать за указателем из полосы крови мёртвой звезды не покинет никогда, стоит лишь раз ему поддаться. Так и будешь брести вечно или пока не кончатся силы.
Но и когда умрёшь — душа твоя не покинет это жуткое место. Просто однажды тело свалится, израсходовав всю отведенную ему энергию, а душа продолжит своё неприглядное шествие. Она даже не заметит пропажи. И если раньше в кровь стирались ноги, то теперь та же участь ждёт и душу. Прекратить мучения можно, только оставшись тонким слоем пыли на просторах убитой равнины. Стеревшись о неё полностью.
Как же надоел этот жуткий сон об отголосках некогда живых существ, об их страдании и невозможности вернуться в круг реинкарнации.
Но нет, это вовсе не сон. Совершенно точно не сон. Сном тут и не пахнет. Это — болезненное воспоминание.
О том, как стоял на израненных коленях, кленя свою беспечность в последнем бою. О том, как подставил шею под меч от безысходности, не в силах больше бороться. Но в первую очередь это воспоминание всё же о том, как судьба иногда, в самый мрачный и, казалось, уже последний момент твоей жизни, может подставить плечо, дать столь нужный сейчас шанс.
Сможешь ли ты за него ухватиться? Сможешь ли вытащить себя за соломинку из цепких зыбучих песков смерти? Сможешь вырвать себе зубами второй шанс?
Кайден смог.
Он со вздохом облегчения открыл глаза и посмотрел на звёзды в небе. Прекрасные, светлые, многочисленные. Они не дают тепла, но почему-то греют душу. Как же хорошо видеть их. Даже в пасмурную ночь знаешь, что они там, за тучами. Это успокаивает и даёт какую-то незыблемую уверенность в завтрашнем дне.
Больше заснуть не получится, это было для охотника очевидным. Кайден повернул голову и посмотрел на товарищей, разлёгшихся вокруг костра. Его пламя уже погасло, а до утра несколько часов. Но для Кайдена это не помеха. Он прекрасно видит в темноте. А чего не видит — то по запаху найдёт.
Но ведь есть ещё внутреннее чувство, то самое, что даёт ощущать энергии вокруг. Благодаря ему можно, даже не открывая глаза, понять, например, спит ли твой товарищ там, где засыпал — рядом с тобой. То самое чувство, что заставляет холодок бежать по коже, когда чувствуешь чей-то взгляд в спину. Полезное чувство.
Кайден неслышно поднялся на ноги, словил на себе дежурный взгляд едва приоткрывшего один глаз нагиса и подошёл к кострищу. Присев на корточки, охотник опустил ладонь над углями и пустил по пальцам голубое пламя. Его огонь, если Кайден захочет, может зажечь даже уже сгоревшее. Адское пламя — так называл его командир, когда впервые увидел. В этом пламени можно гореть вечно.
Охотник улыбнулся своим мыслям. Он всегда улыбался, когда удавалось пустить свою смертоносную силу во благо. Именно от этого Кайден получал настоящее удовольствие. Не от боя, не от убийств, не от возмездия или правосудия, нет. Он всегда знал, что его сила не для созидания, но как же безумно, невероятно и восхитительно делать с её помощью что-то хорошее. Создавать пусть и не материальные объекты, так хоть тепло, которое поможет его товарищам пережить стылую ночь или зимнюю стужу.
Куори расслабил плечи, теперь ему не холодно. Командир, не просыпаясь, перевернулся лицом к разгоревшемуся огню. Зато Грому всё нипочём. Сдался ему этот костёр. Он сам словно генератор жара, большой и мощный. Мышцы спасают его даже в зимнюю стужу. Кайден хмыкнул про себя: “Вот так компания у нас собралась. Кто бы мог подумать, что мы сработаемся…”
Доброе дело, однако, не помогло выветрить неприятные ощущения от сна. Кайдена ещё иногда потряхивало где-то глубоко внутри, в душе, но это пройдёт. Нужно лишь прекратить возвращаться мыслями к Изнанке.
Порой ему казалось, что это место просачивается в наш мир через такие вот мысли. Тихонько, аккуратно, чтобы не спугнуть, оно цепляет разум и уже не отпускает. Старается удержать эту ниточку как можно дольше. И Кайден прекрасно понимал, что стал самой жирной из всех этих ниточек.
Потому, что для него это всё не морок, не игра воображения. Он чувствовал Изнанку своей шкурой, всеми фибрами своей души. И выжженная мёртвая пустыня оставила на нём свой нестираемый след.