- У вас на борту американские граждане. Планируете ли вы похитить их?
- Ни один мужчина или женщина не находятся здесь против своей воли. На самом деле, все, кто хочет присоединиться к вам сейчас, могут это сделать.
Гай повернулся, чтобы посмотреть на гражданских, но ни один из них не сделал шаг вперед, чтобы уйти.
- Вы их запугали, - заметил Эрнандес.
- Учитывая, что вы были почти мертвы в воде, когда мы прибыли, я думаю, что они боятся именно вас. Люди на этом корабле пережили нападение на Нью-Йорк, нападение на Норфолк, а теперь и нападение на фрегат "Августa". Со мной они в большей безопасности, чем где-либо еще. Они выжившие и, как назвал их ранее мой лейтенант, воины. Мы пришли, чтобы помочь вам в трудную минуту, когда убежать было бы проще. Мой экипаж бесстрашен и свиреп. Поднимайтесь на борт, если осмелитесь, лейтенант.
Эрнандес рассмеялся, как гиена.
- Вы действительно думаете, что выиграете бой против моего корабля, капитан? У вас нет ни единого шанса.
- Возможно, но готовы ли вы потерять людей, которые понадобятся, чтобы уничтожить нас? Я обещаю, что за каждого нашего, которого вы возьмете, мы возьмем трех ваших. На вас нацелены два пулемета и главное орудие моего корабля, не говоря уже о сотне винтовок. Видите ли, у меня слишком много людей. Вот что происходит, когда вы выигрываете бои - вы становитесь сильнее. Я смотрю на ваш экипаж, лейтенант, и вижу только страх и изнеможение. Они потеряли своего командира и получили в наследство вас. Как долго, по-вашему, они будут терпеть ваше командование, если вы заставите их убивать американцев? Американцев, которые только что спасли им жизнь. А может быть, им не придется долго терпеть вас. Может быть, первый же выстрел попадет прямо вам в лоб. Вы ведь неплохой стрелок, не так ли, лейтенант Тоско?
Тоско поднял винтовку к глазам и усмехнулся.
- Да, капитан. Я могу подстрелить офицера флота с сотни метров. На самом деле, я готов нажать на курок прямо сейчас.
Эрнандес попытался ответить, но споткнулся о собственные слова и в итоге не предложил ничего, кроме пустой болтовни. Он неловко сдвинулся с места и отступил на шаг, так как, несомненно, почувствовал, что Тоско смотрит на него. Это послужило неверным сигналом для его людей, которые вдруг стали выглядеть совершенно неуверенными в себе.
Гай не хотел слишком сильно подрывать лейтенанта. Он все еще командовал фрегатом ВМС, и его помощь была бы крайне необходима на побережье.
- Послушайте, коммандер Эрнандес, я вижу, что вы - хороший человек - хороший американец, но после Норфолка - каждый сам за себя. Мы все должны сделать все, что в наших силах, чтобы изменить ситуацию. Корабль "Хэтчет" пересечет Атлантику, и мы окажем помощь везде, где она потребуется, так же, как мы спасли ваш корабль, но мы сами будем прокладывать свой путь и решать свою судьбу. Сейчас речь идет о выживании, разве вы не видите? Не будет никакой большой войны, потому что мы уже проиграли. Нет больше Соединенных Штатов, есть только мы - люди. Все, что осталось - это сопротивление, а никакое сопротивление никогда не работало, выполняя пустые приказы. Оно будет работать, только если делать то, что нужно делать, когда это нужно делать. Забирайте свой корабль и делайте все возможное, чтобы помочь, но если вы попытаетесь бороться с нами, вы только поможете врагу.
Эрнандес, казалось, обдумывал это долгое-долгое время, с трудом подбирая слова и почесывая голову. Гай хотел бы, чтобы этот человек был более решительным, быстрее отвечал, потому что это показывало его неуверенность в себе, когда он так напряженно думал перед своими людьми. В конце концов, он нашел, что сказать, и это было менее рационально, чем Гай надеялся, но достаточно.
- Я считаю вас предателем своей страны, капитан Грейнджер, но я не стану приказывать своим людям стрелять по американцам. Я не согласен с тем, что война проиграна. Она только началась. Ваша страна нуждается в вашем корабле и вашей команде, но я вижу, что вы промыли им мозги, заставив отказаться от своих убеждений и даже стоять в стороне, отрицая существование Соединенных Штатов. Я не буду рисковать жизнями, но когда Америка победит, таких, как вы, будут вешать за трусость. Если у вас есть хоть капля чести, вы уйдете в отставку, капитан Грейнджер, но я не ожидаю, что вы это сделаете.
Гай усмехнулся.
- Последнее, в чем виновен кто-либо на борту моего корабля, - это трусость. Желаю вам счастливого пути, коммандер Эрнандес. Постарайтесь сохранить жизнь своим людям. В следующий раз нас не будет рядом, чтобы спасти вас.