— Он делился с тобой своими соображениями? — нахмурился Джон.
— Нет, и я даже не заметил, чтобы за эти два часа он хоть один раз сменил свою позу. Он застыл перед экраном, как статуя, что-то беззвучно бормоча себе под нос.
— Им я займусь позднее! — изрек капитан. — В настоящий момент меня интересуют только две вещи: содержание директивы и результаты твоих исследований.
— Я прошу собраться всему экипажу! — потребовал главный компьютер. Вам предстоит многое услышать, и ваши дальнейшие действия должны быть согласованы.
— Хорошо! Это полностью совпадает и с моими планами, — нагнувшись к микрофону, Гаррисон произнес:
— Всему экипажу срочно подняться в кабину управления!
Подумав, он решил, что неплохо бы разбавить чрезмерно накалившуюся атмосферу шуткой:
— И оторвите от экранов нашего психолога — я по нему сильно соскучился!
Первым пришел Ричард Милтон, все еще смущенный полученной взбучкой.
«Переживает, бедняга! — не в силах бороться со своей совестью, Джон подмигнул ему, заметив появившийся в глазах врача блеск. — Вот это совсем другое дело».
Следом за ним в кабину вошли Сэм Уильяме с рукой на перевязи и бледный, как привидение, Смит.
При виде его что-то оборвалось внутри Гаррисона. За долгие месяцы полетов он впервые увидел такое проявление чувств на лице равнодушного ко всему психолога, и это пришлось ему не по вкусу.
«Похоже, наше дело — дрянь, если этот парень так сильно переживает!»
Джон не на шутку встревожился и не без основания.
Психологи второй половины двадцать второго века принадлежали к высшей ступени в ряду нанимаемых сотрудников, и их гонорары превышали гонорары капитанов. Они были людьми, обладающими самым важным в этой жизни даром умением контролировать сознание любого человека, безошибочно разбираясь в его мотивах и поступках. Но это было еще не все Самым главным их достоинством любая космическая фирма считала сверхъестественную способность с невероятной точностью предвидеть многие происходящие события. Считалось, что настоящим психологом мог быть только человек из касты медиумов. Другие утверждали, что ими становились обычные люди, которые пережили глубокую душевную травму и подверглись впоследствии мощному психотерапевтическому воздействию. Как бы там ни было, на всей Земле психологов насчитывалось лишь несколько тысяч и к их мнению всегда прислушивались…
«Надо будет поговорить со Смитом с глазу на глаз, — решил Джон. — Не думаю, что его соображения успокоят экипаж, но я-то в любом случае должен знать правду!»
Нагнувшись к самому микрофону, он гневно прорычал:
— Боб, тебе, как всегда, требуется особое приглашение? Оставь эту рухлядь в покое и топай в кабину управления! Да пошевеливайся, черт тебя побери!
Перепачканный сажей бортинженер ввалился в салон через пятьдесят секунд с любимым электронным ключом в руках. Универсальный инструмент, ценность которого трудно переоценить, стал его неотъемлемым спутником и другом. Милтон, большой любитель колкостей, как-то пошутил, что по ночам этот ключ заменяет Фишеру его любимую жену, отсыпаясь рядом с ним на подушке. После этого разъяренный Боб гонялся за ним с ключом по всему кораблю, пока окончательно не выбился из сил…
Бортинженер был простым грубоватым парнем без всякого чувства юмора. Небрежно одетый, с вечно взъерошенной копной нечесаных волос, он всем своим видом напоминал древних предков человека. Но как специалист, он всегда был на высоте и ему не было равных.
Не сняв в спешке грязный комбинезон. Боб был вынужден стоять в самом центре салона, недоумевая, зачем его оторвали от важной работы.
— Я собрал весь экипаж, чтобы обсудить наши дальнейшие действия, обратился к присутствующим Гаррисон. — Кроме того, корабельный компьютер пожелал сообщить нам содержание директивы, из-за которой мы были вынуждены сесть на эту планету…
— Все правильно, капитан! — вмешался «Веселый Роджер». — С первых минут посадки и по настоящее время я анализировал данные датчиков и теперь могу раскрыть содержание директивы 00135. Но прежде всего, я извиняюсь перед экипажем звездолета за долгое молчание и передаю управление капитану. Этикет Корабельного Устава требует от меня…
— Принимаю обратно все свои полномочия вместе с твоими извинениями! перебил его Гаррисон. — Не хотелось бы тебя торопить, но экипажу хочется как можно скорее узнать причину нашей посадки, прежде чем мы шагнем на поверхность открытой нами планеты.