— Ты когда-нибудь дойдешь до сути того, о чем пытаешься рассказать?
— Суть в том, что леди Морисон думает, будто она вольна отступать от плана. Когда ей объясняют, что материалы уже тщательно отобраны, что их уже кроят, это не производит на нее ни малейшего впечатления. Я говорила с ней битый час, и все напрасно.
— Черт, черт, черт,— пробормотал Макс себе под нос и провел руками по волосам.— Меньше всего мне хотелось бы, чтобы это дошло до Дженнифер.— Потом резко добавил:— Дженнифер устала, ей нужен отдых. Она и ее муж Пол... Ты ведь знаешь Пола?
— Нет! — воскликнула Эбби, растерявшись от неожиданного вопроса.— Я... я видела его как-то,— заикаясь, начала она, пытаясь загладить горячность, с которой поспешила отрицать знакомство с Полом Лоусоном, человеком, который когда-то собирался жениться на ее сестре, но лишь разбил ей сердце, бросив ее ради другой женщины. И той другой женщиной оказалась Дженнифер Брэдли. Такое открытие Эбби сделала неделю назад, и оно омрачало радость от желанной работы, поскольку ее мучили угрызения совести из-за того, что, работая у Брэдли, она тем самым предает обожаемую сестру.
Эбби была в замешательстве, столкнувшись с Полом в кабинете Дженнифер, ее смутила и собственная бескомпромиссность, с которой она отвергла его попытки поговорить с ней. До сих пор Эбби не могла отделаться от подозрения, что именно ее нежелание общаться с Полом связано с внезапной напряженностью Дженнифер по отношению к ней и их необъяснимым отъездом после той встречи. Эбби уверяла себя, что связывать все это в высшей степени неразумно. Но сомнения не исчезали.
— Во всяком случае, как я уже сказал,— начал Макс и, сощурившись, посмотрел на нее,— мне бы не хотелось, чтобы что-то дошло до Дженнифер.— Он пожал плечами, заметив настороженный взгляд Эбби.— Думаю, мне ничего не остается, как признаться, что я в этом кабинете не случайно. Да, это связано с отъездом сестры. Пол и я пытались уговорить Дженнифер немного передохнуть, и, когда один из моих друзей-идиотов, которым я отдал свою студию на откуп на пару часов, устроил там пожар, меня пустили сюда до тех пор, пока студию не приведут в порядок.
— Так почему же вы не признавались, что замещаете Дженнифер, вместо того чтобы выпроваживать меня всякий раз, когда я пытаюсь поговорить?
— Я художник, в конце концов! — резко воскликнул Макс.— И понятия не имею, как вести эти дела. Я просто занял кабинет Дженнифер, но не брал на себя ее обязанности. Я подписываю какие-то дурацкие чеки вместо нее, когда надо, и этим все ограничивается! Я уже говорил, что Дженнифер ни за что бы не согласилась оставить дела, не будучи уверенной, что все работает, как часы.— Макс замолчал и нахмурился.— Я знаю, что все дизайнеры заняты, но мог бы кто-нибудь из них что-то тебе посоветовать и помочь?
У Эбби вытянулось лицо.
— Я говорила с ними, и, насколько я поняла, даже мысль, что клиент смеет спорить, не говоря уж о том, чтобы диктовать дизайнеру фирмы Брэдли, не укладывается у них в голове... Может, это моя ошибка! — воскликнула Эбби с совершенно несчастным видом.— Может, мне следовало быть настойчивей с леди Морисон с самого начала, когда она заладила свое? Но ведь она сперва одобрила наш план, а теперь все зашло так далеко.— Девушка замолчала и пожала плечами.— Один Бог знает, как она согласилась с планом Питера. У нее ужасный вкус. Ни один здравомыслящий дизайнер не пойдет на то, чтобы его имя ассоциировалось хотя бы с одним из ее проектов! И уж, конечно, ни один из тех, кто работает у Дженнифер.
— Если дело в этом, похоже, мне придется посмотреть, что делать с этой капризной дамой,— сказал, потягиваясь, Макс.
— Вам?— не веря своим ушам, спросила Эбби.
— Да, мне,— ответил он и весело улыбнулся.— А кому же еще?
— Но вы только что признались, что ничего не смыслите в дизайне!
— Конечно, но я очень способный.— Он лениво скользнул взглядом по ее фигуре, Эбби тотчас покраснела.— Я не могу вспомнить ни одного случая, когда я за что-то брался и не сумел довести дело до конца так, как считаю нужным.
— Но на вашем месте я бы не держала пари, когда дело касается леди Морисон,— сказала Эбби, раздраженная напряжением собственного голоса, выдававшего ее реакцию на его откровенный взгляд.
— А как насчет тебя, Эбби? — спросил он, широко шагнув к ней.— Ты бы поспорила со мной, что с тобой я сумею настоять на своем?