Карл говорит, что поначалу я не буду заниматься никакой грязной работой. Только административной частью. Следить за входом. Держать сумку с оружием. Выглядеть зловеще. И только потом, говорит Карл, демонстрировать истинные намерения. Карл хочет, чтобы я дала ответ до конца недели.
Когда Карл идет с Лореттой есть горячие панини, я хватаю его журнал и несусь в тюрьму. Миную гавань и общественный пляж, сворачиваю к центру города, прохожу его насквозь, оставляя позади, пока он не скрывается за деревьями. Затем оказываюсь в лесу, а я в этом лесу до сих пор ни разу не бывала. Пересекаю ручей, пересекаю поляну, прохожу сквозь несколько деревянных ворот, опутанных колючей проволокой, сквозь металлодетектор, детектор лжи и детектор сожаления и через новый, еще не запатентованный детектор намерений, записываюсь под выдуманным именем и говорю, что пришла навестить приятеля Карла, который мотает тут нехилый срок.
— Я пришла навестить приятеля Карла, который мотает тут нехилый срок.
Я хочу спросить его о вырванных страницах.
— Что ты можешь об этом рассказать? — спрашиваю я, открывая журнал Карла.
— Карлу это не понравится, — отвечает он, — то, что ты копаешься в его журнале.
— Круто.
— Еще как круто. Я сам крутой. Я тоже копался в его журнале.
Впервые я улыбаюсь, и он улыбается, и тут к нашему столу подходит охранник.
— У нас это не одобряется, — говорит он, и мы убираем наши улыбки, охранник тоже убирается.
Я кладу на стол перед приятелем Карла пачку сигарет, чтобы он стал поразговорчивее.
— Там он писал обо мне, — говорит приятель Карла, забирая сигареты и почесывая бороду большим пальцем, — потом почистил все улики. Лет десять срока скостил.
— Ясно.
— Всегда защищает меня, как только может. В этом весь Карл.
— Понятно.
— Так что теперь ты знаешь, что я знаю. И мы оба знаем одно и то же. Ты знаешь?
Знаю.
Я оставляю приятеля Карла, пожелав ему удачи, и, задержав дыхание, прохожу еще не запатентованный детектор намерений, детектор сожаления, детектор лжи и металлодетектор, прохожу сквозь несколько ворот, пересекаю поляну, пересекаю ручей, оказываюсь в лесу, в котором я теперь уже бывала, прохожу центр города и миную гавань и общественный пляж и сталкиваюсь прямо с Карлом и Лореттой, которые возвращаются в хижину и на ходу доедают свои горячие панини.
— Хорошо, Карл, — говорю я, — я согласна.
— Хорошо, — говорит Карл, кивает Лоретте, Лоретта кивает ему, и все мы стоим и киваем друг другу, как вечно согласные на все китайские болванчики.
Так я соглашаюсь на убийство, не столько ради самого убийства, сколько из уважения к верности Карла, к его стойкости, во имя его дружбы с тем парнем, который мотает нехилый срок, потому что, давайте просто признаем это, ради такой дружбы можно и убить, и уж тем более — отмотать срок.
— Хорошо, — говорю я, — я согласна. Кого надо убить?
И Карл отвечает:
— Для начала мы просто потренируемся.
— А она тоже будет работать с нами? — спрашиваю я, кивая на Лоретту со всей вежливостью, на которую только способна. — В смысле, всегда?
— Возможно, — отвечает Карл. — Это ничего?
— Вряд ли мне об этом судить, но думаю, что ничего. Разумеется, почему бы и нет!
Лоретта одаривает меня ласковым взглядом с противоположной части хижины, где застилает кровать Карла не так, как обычно это делаю я. Она по-больничному подгибает одеяло и четко оглаживает складки. Она не знает, что Карл любит спать свесив ногу с кровати. К утру наведенный ею порядок оборачивается хаосом.
Под «потренируемся» Карл имеет в видуто, что мне предстоит на время стать его тенью. Я буду стоять позади него, как тень, и повторять все его движения, его эмоции, его мимику. Буду молчать, как тень, во всем черном, Лоретта даст мне водолазку и штаны, я надену свои ворованные сапоги.