— А светлячки? — настойчиво повторил кто-то.
Клаус остановился посреди каюты и стал разминать плечи:
— А что светлячки? Ползают. Светятся красиво. Надеваешь скафандр, включаешь музыку, выходишь в руины. Стоишь, а все стены вокруг светится…
Алиса вдруг поджала губы и отсела подальше:
— И часто ты ходил к ним? Может ты уже сам… того?
Клаус гулко захохотал.
— Я был в скафандре! — уверил он ее.
— Сходи к Ванде, пусть она тебя проверит… — не унималась Алиса, но на нее зашикали.
— Прослушайте, я не верю в паразита, — серьезно сказал Клаус. — Светлячок убил местных людей, потом местных животных, потом морских, и с тех пор три тысячи лет работает уличной иллюминацией? — Клаус скривился.
— А почему нет? — спросил Альфред.
— Меня вполне устраивала прежняя гипотеза. О вспышке сверхновой.
— Она не доказана! — возразил Альфред. — Мы не нашли подходящей сверхновой.
— Нашли, и даже не одну, — подал голос Джафар. — Марк Йоганн так считает.
— Он не астроном! — возразила Алиса.
Джафар уставился на нее с изумлением:
— Пресс-секретарь капитана не знает профессии капитана?!
— Марк Йоганн, — с холодным достоинством парировала Алиса, — доктор философии!
— Астрономии.
— Философии! Я видела документы!
— Так называется!
— Джафар, ты совсем дурак?!
Между спорщиками тактично встал Игнатус:
— Ребятушки, мы пришли не спорить. Клаус, расскажи нам, светлячок может вселиться в человека Земли?
— Нет.
— Почему?
— Вообще всё другое!
— Но эти люди выглядели почти как мы! — возразил Альфред.
Клаус шумно вздохнул и пошевелил могучими ноздрями.
— Алик, вот ты программист, представь свои программы. Для похожих задач одинаковый дизайн, а внутри разные языки программирования, разный код или что там…
— Не совсем так, — кивнул Альфред, — но я понял, о чем ты. То есть, внедриться в землянина светлячок не может?
— Исключено, — заверил Клаус. — Это же фторорганика! Все другое! У них даже вместо хитина фторфунгин. Для них кислород вреден.
— Не всегда, — возразила я. — Кислород им тоже необходим для метаболизма. Растения вообще переносят кислород хорошо, у меня в оранжерее целая грядка местных лиан цветет в земной атмосфере. И многие белки у нас схожие. А местные насекомые, если я правильно помню, выдерживали у Шульца час в кислородной атмосфере и сутки в вакууме?
Клаус повернулся.
— Мила! Ну уж ты-то! Выдерживать и выживать — разные вещи. Я умею задерживать дыхание на восемь минут, это ж не значит, что мне удастся выжить на дне! Метаболизм другой, протеины, клеточные мембраны! Ты сама биолог, посмотри на светлячка, какой из него паразит? Он создан прогрызть дырочку в камне, впихнуть тельце и выставить наружу лапки для защиты!
Все задумались.
— Хорошо грызут? — спросил Джафар. — Скафандр прокусят?
— Да чушь! — вскочил Клаус.
— А что он так бесится? — с подозрением спросила Алиса. — Может, уже прокусили?
Клаус окончательно потерял терпение. Он метнулся к шкафу, вынул свой скафандр и попытался вручить Алисе, но та в ужасе отшатнулась. Тогда он вручил скафандр Джафару:
— Осматривайте! — кричал Клаус. — При мне! Чтоб больше вопросов не было! Ищите дырки! Дуйте! Фонарик дать?
Игнатус кашлянул:
— Ребятушки, нам всем пора, Клаус устал после перелета…
— Я не устал! — возразил Клаус. — Я охренел! От вас! Светлячок не может ничего прокусить! У него нет зубов! У него жевательная клешня, она точит, перетирает! Вы, теоретики, сидите на орбите, ни разу не высаживались на планету и рассказываете сказки нам — полевой группе, которая внизу полгода жила и работала! Хоть один из вас видел светлячка? Вживую, не на фото?
Клаус обвел взглядом собравшихся.
— Дай-ка! — Он решительно протянул руку и забрал у Джафара скафандр. Обшарил карман, затем другой, выудил небольшую прозрачную колбочку и торжествующе протянул вперед: — Смотрите сами!
Никто не шелохнулся.
Я снова почувствовала тошноту.
— Ты… — выдавила Алиса. — Ты пронес светлячка на корабль?
— Мертвый! Специально подобрал уже дохлого! — объяснил Клаус. — Он в керамитовой пробирке! Я с ними три месяца работал, они у меня по столу ползали, а вы мне сказки сочиняете…
Снова наступила гробовая тишина, все смотрели на пробирку и темную горошину, свернувшуюся на дне.