Подчиняясь ее бессловесным командам, Рой сам шагнул к выходу — прямо к ожидающим мужчинам.
Холод и гул стали совсем нестерпимыми, и Ная вырвалась с границы миров. Возвращение в реальность оглушило, словно она с лютого мороза ворвалась в хорошо протопленное помещение; ко всему прочему сил не осталось вовсе, и ноги подкосились.
— Вы умеете интересные вещи, — подхватил ее идущий следом Рилло и помог сесть на кровать.
— Вы это только сейчас поняли? — вяло огрызнулась Ная, часто моргая. Она не замечала темноту в комнате из-за искаженного восприятия на границе, и теперь та, разгоняемая только светом фонарей с улицы, казалась абсолютной и слепящей, а голос дипломата звучал колоколом, в который ударили над самой головой.
— Вышло не менее эффектно, чем в Лангрии.
— И вас не пугает?
— Я же рассказывал, что в Вольных княжествах иначе относятся к проявлению сверхобычного, особенно, если дар использован во благо. Правда, цена этому — чрезмерная приверженность традициям.
— А я только подумала, что где-то есть идеальное общество, — глаза привыкли к отсутствию освещения, а слух снова стал различать привычные городские звуки — чириканье птиц в кустах под окном, ссору в конце улицы, хорошо разносящуюся по ночной тишине, скрип чьей-то двери… Ная выпрямилась и смогла вернуться к делу. — Не сомневаюсь, они куда-то увезли Роя. Есть предположения? Может быть связано с тайной стражей, Ильяна показывала их медальон?
— У них есть собственные… камеры, не относящиеся к городской тюрьме. Про те, что в основном здании, известно многим, но есть еще отдельные, когда необходимо… допросить без посторонних глаз и ушей, но с применением особых методов, — дипломатично окрестил Рилло пытки и банальное выбивание показаний.
А, казалось бы, прогрессивное королевство, открыто поддерживающее все более популярные в последнее время идеи гуманизма. По крайней мере, столица.
— Думаете, туда?
— Если ваш бард имеет доступ к тайной страже в целом, то и туда наверняка.
— Мы можем туда попасть без ведома графа Варди? Боюсь, он может неправильно расценить положение дел или наломает дров.
— Ночью, когда там только дежурная смена стражи, а прочие сотрудники отсутствуют? — уточнил Рилло и многообещающе улыбнулся. — Без проблем.
Оставаться Ирвин наотрез отказался, заявив, что тоже намерен поучаствовать в спасении Роя — все-таки друг, не чужой человек. Ная в его пользе для дела сомневалась, в себе она была уверена, что не поддастся воздействию Ильяны, Рилло уверял еще в прошлый раз, что защищен от него, и в это хотелось верить. Ей же даже почти не пришлось ничего делать, чтобы скрутить Роя, пошел сам, что уж говорить про обычного лекаря, наделенного выдающимися талантами только в медицине.
Рилло, однако, столь категоричен не был и разрешил ехать с ними при условии, что Ирвин переждет в экипаже. То ли не хотел ввязываться в конфликт на пустом месте, теряя время, то ли всерьез полагал, что потребуется помощь.
— Вам не жалко платье? Там, куда мы едем, далеко не бальная обстановка, — заметил он, когда позади остались аккуратные кварталы центра и потянулись рабочие окраины с крупными фабриками, кузницами и небольшими личными производствами.
— В следующем году мода все равно сменится, и я не смогу его надеть, — внешний вид волновал Наю в последнюю очередь, а вот украшения, пожалуй, стоило бы оставить у Ирвина, но она про них напрочь забыла. Ладно, в крайнем случае одолжит у Луизы денег, попав к ней в пожизненное рабство, и закажет ювелиру похожий комплект. — И о чем жалеть, просто одежда, к тому же неудобная.
Они проехали через пустырь между двух одноэтажных сооружений из крошащегося кирпича, вдоль стен которых были навалены солома, порванные бесформенные мешки и разбитые деревянные ящики. Остановились за углом и еще какое-то время шли по темноте к точно такому же зданию, отличающемуся разве что будкой сторожа у входа с горящим внутри светом.
— Наденьте, — уже на улице протянул Рилло свой камзол, оставшись в тонкой рубашке. — С голыми плечами точно замерзнете. И подождите здесь.
И уверенно направился ко входу в сторожку, даже не стараясь скрываться. Что он делал внутри, сквозь зашторенное окно разглядеть не получалось, но вышел спустя пару минут и кивнул на неприметную дверь, в темноте сливающуюся со стеной.
Сразу за ней обнаружился второй страж в той же одежде, что и вечерние «гости» Ирвина, плавно поднявшийся на едва различимый скрип двери и наставивший на Рилло взведенный арбалет. Молча, ничего не спрашивая — видимо, незваных посетителей здесь ждал только один прием без долгих расшаркиваний.
За Наей он следил глазами, и в этом была ошибка — стоило пересечься с ней взглядом, как в расширившихся зрачках отразилось голубое сияние, а сознание заполнила безмятежность снежной долины. Рука, дрогнув, опустилась, и Рилло воспользовался моментом, выхватив арбалет и бесхитростно приложив им стража по затылку.
Голова закружилась, но Ная велела себе не раскисать хотя бы до утра, понадеявшись, что больше никто не встретится — ее просто не хватит.
Наивная, конечно, надежда — все-таки вломились не в дом беспечного торговца. В следующей хорошо освещенной комнате их ждали уже двое. Стрелять сразу не стали, замешкались, опознав Рилло и не в силах сходу решить, имеет ли он право здесь находиться или нет.
Тот подошел к одному из мужчин и начал что-то витиевато объяснять про графа Варди, а потом молниеносным, почти незаметным движением… нет, не ударил — коснулся двумя пальцами лба, и страж, мгновение помедлив, упал на пол. Его напарник дернулся, хватаясь за оружие, но стоял слишком близко, и Рилло оказался быстрее, повторим жест.
— Да вы полны сюрпризов, — Ная склонилась над поверженным мужчиной. Жив, но то ли спит, то ли без сознания. — А почему в Гетри так не сделали, когда на нас напали?
— Кто из нас не без греха. Сложно расслабиться, когда тебя прижимают к стене, — криво усмехнулся Рилло, ладонью стирая со лба пот. Кажется, фокус не дался ему легко. — Идемте, больше никого не должно быть. Нам теперь вниз.
Лестница вела на площадку, от которой ответвлялись два коридора. На один Рилло глянул с неприкрытой неприязнью и свернул во второй, в конце которого мерцал свет.
Три камеры находились в одной комнате у противоположных стен — забранные решеткой и достаточно просторные, чтобы там мог поместиться не только узник, но и допрашивающий без необходимости сгибаться в три погибели. При желании там можно было даже ходить, шага на четыре места вполне хватало.
Рой сидел на полу в ближайшей от входа камере, прислонившись к стене, безвольно раскинув руки и пустым взглядом, от которого становилось жутко, глядя сквозь решетку. На вошедших он не отреагировал, не вздрогнул, не пошевелился. Ная подошла ближе, опасаясь, что перед ними всего лишь труп, и успокоилась, услышав тяжелое дыхание.
— А я думала, кто придет спасать героя, — Ильяна вышла из соседней и подняла повыше фонарь. Низкорослая и болезненно худая, с короткими темными волосами; раскосые глаза оказались неожиданно светлыми, выдавая полукровку — у коренных южан таких не встречалось. — Сам господин Кайнен с подручной. Прямиком с бала, польщена.
В свободной руке она держала флейту, но подносить к губам не спешила. Волноваться ей было не о чем: обычные люди ничего не могли противопоставить барду, разве что револьвер, которым пользовался Рилло в Гетри, или арбалет, но под рубашкой их не спрячешь, а Ильяна прекрасно видела, что руки пусты.
— Забавно, что вы вот так, среди ночи и без особого повода, вторглись на территорию заклятого друга. Вряд ли его это порадует, а вам сойдет с рук. Все-таки тайная стража — не дипломатическая служба с ее расхлябанными нравами, — с напускным сочувствием поделилась она, поставив фонарь на пол и расслабленно привалившись плечом к стене.