Когда мать Прохорки ждала третью дочь, как раз заканчивалось строительство нового дома, что в соседней деревне. Одним днем из старой хаты забрали горшок с углями и отнесли его в новую хату – так запомнился переезд. Новая хата была куда просторнее: три больших комнаты, не считая кухни. Нижние бревна хаты – дубовые, верхние – сосновые. Стены покрасили ярко-синей краской.
Но что сразу полюбилось Прохорке в новом доме, так это печь: глиняная лежанка (верхняя часть печи на которой отдыхали, сушили), дымовая труба, грубка… Прохорка любил греть косточки на грубке (маленькая четырехугольная печка для отопления), которая была выложена из обожженного кирпича, а сверху – обмазана глиной. Но главное – лаз! Если набедокуришь и дед за тобой погонится – вмиг по лазу переберешься в другую комнату, и ищи тебя свищи!
Как говорил дед: «дом убран на мещанский лад». На самом деле, семья Прохорки считалась самой богатой в деревне. В доме были мягкие кресла, высокие кровати, столы, укрытые кружевными салфетками, лакированный буфет и даже картины. У них у первых появился телевизор, и в доме каждое воскресенье собирались односельчане то на концерт, то на кино. Первая машина – тоже у них: белый «Москвич». Прохорка тогда поехал в город за автомобилем вместе с отцом, а вернувшись – они подъехали к столовой, где работала Надежда, и посигналили. Все сбежались посмотреть – порадоваться, а мама Прохорки смеялась с задирства мужа и качала головой.
Прохорка не ведал тоски в те времена… Не ведал одиночества, не остерегался уныния… в отличие от Сергея Григорьевича.
Летом с ребятами загораживали устье речушки дерном так, чтобы вода за день собиралась аж по самую шею и нагревалась. Купались вдоволь, а к вечеру дерн убирали с пути речного. Теплыми ночами спал Прохорка на сеновале: стелил простынь, чтобы сено не царапало, и смотрел на звездное небо, рассуждая о бесконечности, вечности и прочих, загоняющих в угол, вещах.
…С местными хулиганами рыбу ловить было одно удовольствие: не удочками и сетями, а просто – заостренной палкой. Ходишь, штанины закатав, и прозрачность воды предает наличие рыбешек. Остальное – дело сноровки. А с дедом рыбу ловили кошыками (плетеная корзина): на дно кошыка клали камень, привязывали веревку и дело сделано. Тянули когда чувствовали, что рыбка поймана, а поскольку рыбы тогда было тьма-тьмущая, корзины пустыми не были никогда. Караси!
Детской забавой казалось играть в колхозных ангарах, где насыпными холмами хранилась гречка, фасоль, семена подсолнуха. Наиграешься вдоволь и обязательно мешок чего прихватишь. Только повзрослев и переехав в столицу, где так дорого стоит то, что некогда доставалось даром, да ещё и в каком количестве, Сергей… понял, как весом был его вклад к семейному столу.
Например, Прохорка страсть как любил ходить по грибы. Сам совсем мальчонка – два вершка, так сказать, но самостоятельный не по летам. Обует резиновые сапожищи (на несколько размеров больше), возьмет три-четыре корзины, с собой – сало и ломоть хлеба, и на целый день в лес, в верном сопровождении заступников-псов. Собаки были большие… хоть и не породистые, но красивые, а главное, действительно преданные. Прохорка любил всем рассказывать, как однажды проснулся в лесу от лая собак, стеной заслонивших его от чего-то опасного… Это была гадюка!
Прохорка знал все грибные места. Особенно много грибов было на «узкоколейке» – так называли в деревне насыпь в лесу, где, по рассказам деда, ещё во время Екатерины проложили железнодорожные пути в одну сторону до самой матушки Москвы. Рельсы эти разобрали ещё невесть когда, но местность оставила имя «узкоколейка». Прохорка всегда возвращался с полными корзинами, а уходя из лесу старался смотреть вверх, чтобы не замечать грибы, потому как места их складировать уже не было. Доходило до того, что набрав полные корзины белых грибов, Прохорка садился на какую-нибудь корягу, высыпал всё на землю и перебирал. В итоге брал только самые маленькие и крепенькие, а остальные оставлял (не забывая, конечно, прихватить для мамы её любимые хрустящие сыроежки). Частенько ходил в лес дважды за день… Так что к зиме в доме всегда имелось два, а то и три мешка сушеных грибов.