Зачерпнув пригоршнями воды из ведра, князь плеснул себе в лицо. Недовольно фыркнул, поднял ведро и опрокинул на себя. Вытащил на колодезном журавле еще одно ведро, и снова окатил себя ледяной водой, крякнув и встряхнувшись.
— Мы ж не местные. К нам-то какое отношение их затея имеет? — глядя на мокрое озабоченное лицо князя, спросил Жунбар.
— Самое прямое, — загладив назад волосы, ответил Гилэстэл. — Очень уж своевременная мера. Сдаётся мне, это по нашу душу…
— Ради вас двоих всю страну на бумагу переложить?! Не много ли о себе думаете? — Жунбар одарил князя ехидным взглядом.
Но тот уже не слушал, быстрым шагом направившись в дом. Обернувшись на пороге, позвал:
— Нира! Я займусь Астидом, а ты принеси поесть в мою комнату через час.
Нира послушно кивнула, а Жунбар недовольно прищурился.
— Гонору-то, как у дашана! Если б не его деньги, сам бы себе харч варил. Так, сестра?
— Дров наруби, балабол! — неожиданно резко прикрикнула на него Нира. — Печь словами не разогреешь.
Жунбар кисло сплюнул и направился к куче сухих ветвей в углу двора, по путиподобрав топор.
Гилэстэла очень обеспокоила услышанная новость. Он был почти уверен в причинахэтого указа. Следовало как можно быстрее поставить Астида на ноги и покинуть Джезъян. Полуэльф бросил из-за косяка взгляд на Ниру, хлопочущую у печи. Её он тоже заберет с собой. Уговорит, выкраст, купит. Но она уедет с ним.
Астид встретил князя сонной улыбкой.
— Ваша светлость…
— Сильно болят? — вместо приветствия спросил Гилэстэл, указав на перевитые бинтами ноги Астида.
— Терпимо. А вот чешутся просто невыносимо.
— Нам придется ускорить твое выздоровление.
— Что-то случилось? — озабоченно приподнялся на локтях Астид. Его плечо почти зажило, и хотя с раны еще не сошла корочка, действовать правой рукой он уже мог вполне уверенно.
— Думаю, скоро тут будут гости. Объявлена перепись жителей.
— Облава, значит, — криво усмехнулся полукровка. — Делайте, как считаете нужным. Я выдержу. Сколько дней это займет?
— Я рассчитываю на три. Сегодня срастим кости, завтра мышцы, послезавтра верхние ткани. Придется делать это два раза в день.
— Вы потеряете много сил! — запротестовал Астид.
— У меня с собой есть все, что нужно для восстановления, не беспокойся. Этот дом на отшибе, думаю, у нас достаточно времени, до того как сюда доберутся писцы. Я не буду тебя усыплять, опасаюсь. Почувствуешь, что совсем плохо — дай знать.
Астид кивнул и лёг. Гилэстэл опустился на колени у кровати, потер ладони, провел ими над ногами полукровки, закрыл глаза. Как слепой ощупывает руками предмет, воспринимая его очертания, так Гилэстэл кончиками пальцев ощущал трещины и сколы в костях Астида. Их предстояло зарастить и выровнять, ускорив деление клеток, вызвав их бурный рост.
Астид чувствовал в глубине правой ноги тепло, источаемое руками князя, и, зная, что будет дальше, с замиранием сердца ждал продолжения. Заживление мягких тканей не было таким болезненным, но кости…
Тепло в ноге постепенно сменилось жаром, а затем почти невыносимым жжением. Гилэстэл, подпитывая и разогревая своей энергией организм Астида, заставлял его костный мозг производить новые клетки в сумасшедшем темпе, делиться, расти и снова делиться. Пальцы князя ощущали, как бесследно затягиваются трещины в костях, сглаживаются до первоначального состояния.
Астид терпел, постанывая сквозь стиснутые зубы. Внезапно перехватило дыхание, стало не хватать воздуха, и полукровка захрипел, широко раскрыв рот, застучал по кровати рукой. Гилэстэл распахнул глаза, тревожно глянул на выгнувшего грудь Астида. Жар его рук утих, остыв до теплого покалывания. Подождав, пока Астид восстановитдыхание и согласно моргнет, Гилэстэл возобновил процесс.
За три четверти часа у Гилэстэла получилось полностью срастить кости в правой ноге Астида. Четыре раза пришлось прерывать лечение, чтобы полукровка смог отдышаться. Он был почти в бессознательном состоянии, когда Гилэстэл, последний раз проведя ладонями, убедился в успешном итоге своих действий. Придерживаясь за край кровати и покачиваясь, князь поднялся с колен, взглянул на лицо друга.
— Астид? Астид, — похлопал его по руке.
— Я живой, — выдохнул тот. — Все… хорошо…
— Позову Ниру, — разогнул спину Гилэстэл. — Она принесет воды и покормит тебя. Вечером продолжим.
Пошатываясь от усталости, Гилэстэл поплелся в свою комнату. Войдя, столкнулся с Нирой, расставляющей на столе миски с едой. Разговаривать не было сил, и Гилэстэл мысленно обратился к девушке: «Отнеси Астиду воды. И поесть».