И, разумеется, вопрос, связанный с Джеральдом Таррантом.
Холодный ветер трепал душу Дэмьена, стоило ему подумать об этом человеке. "Сломайте стены, - распорядился посвященный. - Выставите все мои вещи на солнечный свет. Проследите, чтобы ничего не осталось от моей мощи". Дэмьен сделал все это - и пошел в том же направлении еще дальше. Он попросил пассажиров и членов команды позабыть, что Владетель вообще когда-либо поднимался на борт корабля. Тогда это показалось ему удачной мыслью, и все с радостью согласились сотрудничать. Но хватит ли этого? Если Тошида заподозрит, что тут что-то не так, если он сумеет задать надлежащие вопросы - возможно, даже неприкрыто пригрозит или заманит кого-нибудь своим красноречием в тупик, оказавшись в котором лгать далее станет невозможно, - как знать, не проговорится ли кто-нибудь в этом случае? "А ведь достаточно будет лишь одного слова, - напомнил себе Дэмьен, - достаточно одного неосторожного слова..."
И тут пред ним предстал молчаливый гвардеец - и по его повадке стало ясно, что наступил черед самого Дэмьена отвечать на вопросы. Безмолвно помолившись, он проследовал за гвардейцем по палубе в маленькую каюту, в которой проводил допрос Тошида. Дэмьен вошел в каюту, гвардеец застыл у него за спиной. Иллюминаторы в каюте были занавешены, никто не мог заглянуть сюда, да и отсюда не было видно ничего, даже моря. Две лампы озаряли помещение и его обитателей, в их золотистом свете темнокожий регент казался древней бронзовой статуей.
- Преподобный Райс. - Регент заговорил сдержанно, но любезно. - Прошу садиться.
Дэмьен сел в кресло напротив Тошиды. Поглядел на разделяющий их письменный стол, заметил разбросанные записки, документы, обратил внимание на географическую карту. И тут же регент сгреб все это в сторонку, на край стола, куда не падал свет лампы.
- Мое правительство несколько озабочено, - тихо начал сановник. Его голос звучал на редкость ровно - это был голос человека, привыкшего к тому, что его приказы непререкаемы. - Вы не против разъяснить мне кое-что?
- Разумеется, не против, - ответил Дэмьен, стараясь не выдать голосом волнения.
"А если бы и был против - какое это имело бы значение?"
Допрос начался с самых элементарных вещей - с таких вопросов, какие задал бы любой чиновник владельцу иностранного корабля, бросившего якорь в его гавани. Дэмьен отвечал столь же просто и при этом честно, а когда у него недоставало необходимой для ответа информации, он отсылал Тошиду к тем, кто подобной информацией обладает. Затем пошли вопросы, затрагивающие самого Дэмьена. Действительно ли именно он организовал эту экспедицию? И с какой целью? Дэмьен отвечал на подобные вопросы осторожно, стараясь, когда это было возможно, быть честным, а в остальных случаях прибегая скорей к недоговоркам и умолчаниям, нежели к прямой лжи. Никто на борту, кроме Хессет, не знал о подлинной причине предпринятого им путешествия, поэтому было крайне маловероятно, что Тошида сумеет его на чем-нибудь в связи с этим поймать. И все же он проявлял предельную предусмотрительность, не забывая о том, что уже как минимум двадцать пассажиров побывали у Тошиды на допросе - и расспрашивали их, не исключено, и о самом Дэмьене, - и, соответственно, его собственные показания регент сверял с уже полученными.
В конце концов Тошида удовлетворился услышанным и резко переменил тему:
- А теперь расскажите мне о здоровье членов команды.
- А что, собственно говоря, вас интересует?
- Это ведь вы отвечали за подготовку экспедиции, не правда ли? - Темные пальцы забарабанили по столу. - Вот и расскажите о том, как вы готовились.
По лицу Тошиды нельзя было судить о том, известно ли ему, насколько зыбкой может оказаться почва, на которую они сейчас ступили. Что же успели рассказать ему остальные? Дэмьена бесило отсутствие необходимой информации - в особенности насчет того, какой статус имеет в здешних краях колдовство. Додумались ли остальные до того, что необходимо защитить его? Поняли они хотя бы, что такая защита необходима? И, заговорив, он подбирал слова с особой тщательностью.
- Я понимал, что возникнет существенный риск в связи с возможным контактом с обитателями колонии, в которой наличествует собственный набор болезней. Поэтому, подписывая контракт с каждым, я руководствовался двумя факторами: человек должен был обладать повышенной сопротивляемостью к инфекционным заболеваниям и сам не должен был быть носителем инфекции. В связи с этим мы приняли все мыслимые меры предосторожности, - заверил он Тошиду, искренне надеясь на то, что этого будет достаточно.
- Значит, вы положились на устные свидетельства, не так ли?
Дэмьен покачал головой:
- Всех подвергли осмотру. Пассажиров, судовых офицеров, простых матросов.
- А кто проводил осмотр?
Священник ответил без малейшей задержки, потому что любая задержка была бы в высшей степени подозрительна:
- Квалифицированные профессионалы.
"Я их Исцелил, сукин ты сын. Санкционированной Святой Церковью властью я применил Творение, призвав на помощь Фэа, чтобы вылечить или подстраховать каждого из них. Чтобы свести на нет любой риск по прибытии вот в этот твой неописуемый город восьмисотлетней обособленной эволюции. Я это сделал. И я использовал Фэа для того, чтобы усилить их иммунитет к здешним заболеваниям, и предпринял еще кое-какие меры предосторожности, названия которых тебе ровным счетом ничего не скажут. Вот что я сделал, регент. Вот что в моих силах".
Он сделал глубокий вдох и деланно закашлялся, маскируя эти мысли. Господи, этот человек его достал. И это было скверно. Это было опасно.
Тошида написал несколько фраз на клочке бумаги; в каюте было слишком темно для того, чтобы Дэмьен мог разобрать написанное.
- Преподобный Райс, я вынужден задать вопрос, который может показаться вам оскорбительным. Если так, то прошу прощения. Обстоятельства, в которые мы попали, беспрецедентны, не так ли? Отсюда и проистекает необходимость задавать такие вопросы.
- Я слушаю вас, - спокойно отозвался Дэмьен.
Взгляд регента впился ему в глаза. Глаза самого Тошиды были, как обнаружил сейчас Дэмьен, темно-карими, почти черными, - так что в здешней полутьме было невозможно отличить зрачок от радужной оболочки. И это настораживало, точно так же, как глаза Хессет в недостаточно освещенном помещении.
- Практиковали ли вы когда-нибудь колдовство? - спросил Тошида. И чуть погодя добавил: - Во имя достижения каких бы то ни было целей?
На мгновение наступила тишина. Абсолютная тишина. "Много ли ему известно, - в отчаянии подумал Дэмьен. - И что успели нарассказать ему остальные?" Если его поймают на лжи, окажись она сколь угодно ничтожной, тем самым будет поставлена под сомнение и правдивость всех остальных его высказываний. А это означало бы новую порцию вопросов - и крайне неутешительный результат в конце дознания.
Темные глаза смотрели на него в упор. Ожидая ответа. Требуя ответа.
- Я член Ордена, принадлежащего к Западной Матриархии, - в конце концов сказал Дэмьен. - Святая Мать учит, что колдовство Именем Господа является богоугодным делом. Позже я переехал на Восток и попал под юрисдикцию тамошнего Патриарха. Его взгляд на эту проблему не таков, и я согласно обету состоял у него на службе, исполнял его волю. - Он сделал глубокий вдох, после чего удвоил осторожность собственных высказываний. - Мой обет требует от меня послушания высшим иерархам Святой Церкви, каковы бы ни были их требования. Это означает и послушание вашим законам, Ваше Превосходительство, и уважение здешних обычаев. Обет и кредо моего Ордена требуют именно этого.