Глава 14. Мама много работает
ГОРДЕЕВА: Пройдет несколько лет, и ты снова придешь на телевидение – в “Ледниковый период”. Это уже в интересах фонда?
ХАМАТОВА: Это в интересах фонда. Всё началось с того, что перед запуском второго сезона “Ледникового периода” мне позвонил Илья Авербух, которого я нежно люблю. Спросил, умею ли я кататься на коньках. Я ответила, что умею, но очень плохо.
ГОРДЕЕВА: Но ты ведь занималась фигурным катанием в детстве.
ХАМАТОВА: Я занималась фигурным катанием с пяти до семи лет, ну, может, до восьми. Единственное, чему научилась – не бояться льда. На коньках стояла, но делать ничего не умела. Да и само по себе фигурное катание было для меня пыткой, обязаловкой. В детстве я часто болела, и маме посоветовали выбрать для меня какой-нибудь вид спорта на холодном воздухе. К тому же в те годы почему-то считалось, что заниматься в школе фигурного катания – это круто.
ГОРДЕЕВА: Ну как – почему-то? Потому что СССР занимает весь пьедестал во всех видах фигурного катания на всех мыслимых состязаниях. Слезы Ирины Родниной на Олимпиаде-80 – это история!
ХАМАТОВА: Наверное, так. Ажиотаж был невероятный. А в Казани, на минуточку, существовала Школа олимпийского резерва. С первого раза меня туда не взяли, однако со второго родителям удалось по блату меня запихнуть. Увы, никакого удовольствия ни от одной тренировки я не получила. Ни разу. Хотя послушно и понуро на них ходила. Мучилась, но ходила. До тех пор, пока прекрасным образом не научилась обманывать родителей: они уже не возили меня на каток, я была достаточно взрослая, чтобы ездить самостоятельно: первый или второй класс. Зачем-то я честно доезжала на трамвае до Дворца спорта и гуляла вокруг. Там было где погулять: напротив располагался магазин ЦУМ, я рассматривала витрины, разглядывала людей, представляла себя взрослой. Выждав положенный час, я, если была зима, валяла коньки в сугробе – на них оставались кусочки снега и льда, если было тепло – мочила в луже. Дома показательно протирала коньки, чтобы мама или папа видели, что они мокрые, ставила на батарею лезвиями вверх и ждала следующую тренировку. Это тянулось довольно долго.
Но однажды родители пришли на соревнования, где я получила первое место в списке, что в фигурном катании означает провал: лучшие идут последними в списке, а худшие – первыми. Родители всё сразу поняли. Причем, представляешь, я еще пыталась втереть маме с папой, что первое место в списке – это круто, они просто не понимают. Но всё было безнадежно, это было видно по их лицам.
Поговорили с тренером и выяснили, что я почти год не ходила на тренировки. Больше всего родителям было обидно, что они на это фигурное катание целый год тратили огромные, по меркам нашей семьи, деньги, выбрасывали их, выходит, на ветер. На этом всё кончилось. Больше меня никто заставлять не стал. Было стыдно.
ГОРДЕЕВА: Авербух про это ничего не знает?
ХАМАТОВА: Я не стала его травмировать. Просто вежливо отказалась: скоро я начну сниматься у Лёши Германа в “Бумажном солдате”, в съемочном графике конькам нет места. А пока я в отпуске, готовлюсь к съемкам и не собираюсь приезжать тренироваться. Я сижу в Казани на даче у мамы с маленькими Асей и Ариной, стараюсь проводить с ними как можно больше времени, потому что впереди – долгие съемки. К тому же мне предлагают кататься на коньках в эфире Первого канала! Страшно делать то, в чем ты не слишком силен, на такую огромную аудиторию. Ну и потом – проект длится полгода. У меня такого количества времени нет. Всё это, примерно в такой последовательности, я и пересказываю Авербуху. Он вроде бы соглашается. Мы прощаемся.
Но буквально следом мне звонит Дина Корзун. Она слышала, меня зовут на Первый канал кататься на коньках? Но ведь это такой проект, от которого не отказываются, это может помочь нашему фонду стать известным всей стране, это очень важно! Я Дине отвечаю что-то вроде: “Если это так важно, иди сама и катайся”. А Дина спокойно соглашается: “Да-да. Конечно, я пойду! Я буду кататься в следующем сезоне. А ты, пожалуйста, иди и катайся сейчас”. Я в недоумении вешаю трубку.
Но этим дело не заканчивается. Через час звонит Галя Новичкова и подробно объясняет, как это важно для врачей и того дела, что они задумали. Она очень просит, чтобы я согласилась на предложение Первого канала, ведь тогда мы сможем ставить условия: я буду кататься в майке “Подари жизнь”, мы станем показывать реквизиты фонда по телевизору, будем рассказывать о детях, собирать деньги. Это, говорит Галя, потрясающий пиар-шанс для фонда, который не даст никому о нас забыть.