Короче говоря, Илья Авербух – гениальный менеджер. Поняв, что со мной каши не сваришь, он решил зайти через Дину и Галину, чтобы возможности увернуться у меня не было: я же ответственна за фонд, это – дело моей жизни, как я могу отказаться помогать? И я соглашаюсь, мы с Авербухом договариваемся, что я начинаю кататься, катаюсь до октября, когда у меня начинаются съемки у Германа, а в октябре получаю в “Ледниковом периоде” плохие оценки, ухожу с проекта и уезжаю сниматься в “Бумажном солдате”. Таким был мой вроде бы умный и холодный стратегический расчет.
Всё пошло не совсем так, едва я оказалась внутри проекта и познакомилась с Ромой Костомаровым, который готовил меня как на Олимпиаду, не меньше, и никак не реагировал на мои отговорки, что это же всё несерьезно, это фейк, для зрителей я – надевший коньки медведь. Всё было очень-очень серьезно, проект был наполнен фантастической энергией творчества. И это захватило меня настолько, что я забыла о своей стратегии. И совершила ошибку: чтобы меня выгнали с проекта, надо было кататься плохо. А с Костомаровым “плохо” – не получалось. Да и не хотелось.
Приближались съемки. Мы сделали с Ромой несколько прекрасных программ, после которых мне надо было уезжать. И тут вдруг выясняется, что никто меня не собирается отпускать, потому что рейтинги – неотменяемая вещь. Вся надежда оставалась на Германа, который должен был сказать: “Ребята, извините, у нас деньги, контракт и всё прочее. Отпустите артистку на съемки”. Но “Бумажный солдат” был отчасти и проектом Первого канала. И с Лёшей Германом, видимо, кто-то поговорил. И Лёша сказал: “Хорошо, никаких проблем нет. Пусть она продолжает участвовать в проекте, пусть катается. В свободное от кино время”.
Задним числом я понимаю: когда все ударили по рукам, найдя выход из ситуации, никто не подумал о том, как это будет технически организовано. Да и вообще, как это будет. Никто не хотел ни от чего отказываться – все покивали друг другу, не вдаваясь в детали. На деле же всё выглядело так: в те несколько дней, когда я прилетала в Москву помыться из Нижнего Баскунчака, а это такое место – во всех смыслах слова на краю земли, – где снимали “Бумажного солдата”, мне приходилось мыться очень быстро, чтобы потом, не теряя ни минуты, не имея возможности выдохнуть или обнять детей, бежать на лед, где за несколько дней, забыв, что я не каталась месяц и с трудом вспоминаю, каково это – стоять на коньках, выучивать сразу несколько программ для нескольких передач. Для сравнения, у тех, кто катался в нормальном режиме, на подготовку каждой программы уходила неделя.
Но это был полет, это была невероятная свобода творчества, полный карт-бланш: делай что хочешь в каких угодно музыкальных форматах, придумывай, танцуй! А я люблю танцевать, а Костомаров – гениальный партнер, а Авербух – гениальный постановщик и очень выразительный хореограф… Но это потом, задним числом я смогла оценить и почувствовать благодарность. В тот конкретный момент я просто ничего не соображала, всё виделось какими-то вспышками. Как только мы начали кататься и, соответственно, начали снимать “Бумажного солдата”, кончилось лето, быстро мелькнула осень и тут же наступила зима. Летом, чтобы успеть из Нижнего Баскунчака в Москву на подготовку программ, я должна была долго на машине ехать до Волгограда, оттуда – лететь в Москву. А потом расписание сменилось на зимнее, и самолеты из Волгограда стали летать реже. Но рядом с Нижним Баскунчаком была военная часть, где мы мылись в бане (и это нас спасало!). Оказалось, что помимо бани у военных есть аэродром. И зимой военные самолеты “подбрасывали” меня до Москвы. Я помню это мелькание картинки: Москва, каток, замерзшее озеро Баскунчак. Иногда я не сразу понимала, где нахожусь. Чаще я вообще ничего не понимала.
В Нижнем Баскунчаке – пейзаж космический, завораживающий; соляные озера невероятной красоты, Герман и его группа долго их искали. Красота действительно поразительная. Но жить там невозможно. Мы живем в самом лучшем домике за колючей проволокой. Вокруг – никого. Единственное, что постоянно рядом, – депрессия. Всё там ее провоцирует: красота, безлюдность, непригодность для человеческой жизни. Ну и сами съемки. Что такое съемка в кино? В шесть утра садишься на грим, а в полночь заканчиваешь снимать очередную сцену. Так сутки за сутками.