Там темнела фигура.
Кожевенник припал к земле и, не смея, а может и не в силах, пошевелиться напряженно вгляделся.
Говорят, у страха глаза велики. Народная молва правдива, зачастую. Если, впервые увидев здесь кого-то (или что-то), Кожевенник отделался легким испугом, то сейчас он испугался до мелкой дрожи в коленях. Но, на удивление, не потерял головы и даже заметил, что эта фигура чуть меньше первой и даже стройнее.
Когда она поднялась, в неярком, но все же достаточном свете луны, любой, кто бы взглянул, понял, что это девушка. Она забросила в кусты два каких-то предмета и, не оглядываясь, без опаски пошла по дороге.
Кожевенник, немного успокоился. Подкрался к месту, где только сейчас находилась девушка, и, увидев, что дьявольский знак замазан известью, последовал за странной особой.
Идти пришлось далеко, к западной окраине городка.
Преследуя девушку, он никак не мог понять, зачем ей понадобилось скрыть присутствие знака и как расценивать ее поступок: как зло или, наоборот, добро? Если первое, тогда почему она не пряталась, не кралась дворами, не озиралась, опасаясь чужих глаз?
В итоге они добрались до развалин старого замка. Теперь Кожевенник не сомневался – рукой ее управлял сам Сатана. Коль скоро девушка пришла в нечистое место, значит она колдунья. Дальше идти он остерегся: кто знает, что там, среди этих старых камней, кто притаился? И он, стараясь не шуметь, крадучись поспешил прочь. А если все же набрался бы смелости последовать за «ведьмой», то стал бы свидетелем следующей сцены.
Когда он вошла в единственно уцелевшую комнату, послышался молодой мужской голос:
- Это ты?
- Да, - девушка гордо вскинула голову, - Я покрыла твой знак известью.
- Любовь моя, я говорил, это не поможет, как и ни что другое. Важна не сама пентаграмма, а сам факт моего действия. Дьявол уже знает…
- Хватит! Мне надоело… послушай себя! Что ты говоришь?!
Она едва не плакала.
- Успокойся, - юноша обнял девушку за плечи, - Я люблю тебя и не боюсь ничего. Ты хочешь, чтобы мы были вместе?
- Да…
- Тогда потерпи еще немного. Пусть… - он задумчиво и со злостью произнес, - Пусть мой достопочтенный родитель против барака с тобой. Видите ли, только посмей… на этой… останешься без наследства… пусть! Мне не нужно его барахло! Я все добуду сам! Мы будем богаты и счастливы, скоро у нас будет много золота, и мы уедем… куда-нибудь…
- Куда? – девушка прильнула к любимому.
- Все равно, главное вместе. Я не смогу жить в этом проклятом городе с его низменными страстями и ежесекундным богомильством.
- Но я не хочу, что бы ты делал… это… я боюсь за тебя…
- Не бойся. Обещаю – все будет хорошо, я покажу тебе мир, прежде всего города, где бывал сам. Знаешь, какие есть прекрасные города: с высокими зданиями с аркадами и колоннами, с лепными фигурами… А что касается ритуала – то он совсем не опасен. Это секрет одного графа, жившего давно в этом замке. Он уже проводил его, и знаешь что?..
- Что? – девушка посмотрела в лицо юноше; в ее изумрудных глазах застыли слезы.
- Он купался в золоте. Тринадцатого, ночью, я вызову... Душа за два желания. Но мне достаточно только одного. А значит, душу Он отобрать у меня не сможет… И мы уедем. А теперь, спи. Мне необходимо добыть еще один компонент. Спи…
Юноша уложил девушку на солому, покрытую мешковиной, укрыл линялой бычьей шкурой и, поцеловав, вышел в ночь, звучащую эхом кузнечного молота.
***
Когда молодой человек вернулся, то в развалинах никого не обнаружил, и ни одной плохой мысли ему в голову не пришло: может, ушла домой. Но вечером, когда не дождался прихода любимой, в душе зародилась тревога.
«Где же она? – думал он, то мечась по комнате, то вдруг ему казалось, что он слышит ее голос и тогда опрометью выскакивал на улицу, но, увы, девушки не было, - Может вернулась домой и заболела? Или не пускают родители? Нет, в последнем случае она что-нибудь да придумала бы, ведь она у меня умница… Что-то случилось. Я уверен… сердце подсказывает, что-то… нехорошее…»