– Эрик, я могу не пить, – сказала она мягко. – Но будет проще, если ты объяснишь мне все. Если причины действительно серьезные, я могу вообще никогда не пить. Но хотелось бы в таком случае знать, ради чего отказываюсь от восхитительнейшего шампанского, какого и не пробовала никогда.
– Наслаждайся вечером, джейя.
Влада пригубила бокал и расплылась в улыбке удовольствия: как же вкусно! Среди гостей она заметила трех актеров: царя, отца Тита, и еще одного второстепенного героя, чьего имени не запомнила, – пухлого, поющего басом и повсюду носившего с собой флягу.
– Эрик, расскажи вкратце, как в вашем мире относятся к людям искусства?
– Их ценят и любят. Есть поклонники, которые не пропускают ни одного спектакля. Изображения артистов печатают на картоне и продают в кассах театра. Многие коллекционируют их.
– У нас это зовется фотографией.
– А у нас – чудесными снимками, подобные существовали за сотни лет до Тита. Сейчас, правда, технологии другие, но название осталось прежним. Я могу показать тебе старые альбомы с чудесными снимками, в них много интересного. Например, как выглядел дворец до реставрации, есть даже изображения времен Тита. Но его самого на них нет, жаль.
– С удовольствием посмотрела бы, договорились.
– Тебе понравился кто-то из актеров? Хочешь, мы подойдем и познакомимся с кем-нибудь?
– Я не думаю, что тебе будет приятно мое внимание в адрес другого мужчины.
Эрик задумался.
– Вовсе нет. Я уверен в тебе. По крайней мере, в том, что другой мужчина нашего мира не станет твоим выбором. За другие миры я не в ответе, но здесь я доверяю тебе всецело.
«Вот как. Интересно… А почему же?»
– Мальчик Тит пел весьма впечатляюще, – заметила она, стараясь говорить безэмоционально.
– Это же солист, твой выбор понятен, он прекрасен в своей роли. Идем, его зовут Мэкс Стяжательщик.
– Откуда такая фамилия?
– Досталась от предков, далеких от искусства, по всей видимости. Как и я от Победителей.
Эрик чуть отошел от нее и коротко переговорил с каким-то важным господином. Затем вернулся и повел за собой в направлении служебного выхода. Они спустились по лестнице до второго этажа, и далее он вывел Владу в чуть более скромный, чем в зрительской зоне, холл, где, по-видимому, располагались гримерки.
– Нам сюда, – сказал он, приближаясь к одной из дверей.
– Откуда ты знаешь?
– Здесь написано. – Он задорно улыбнулся и постучал.
Дверь отворил исполнитель главной роли. Он был не многим ниже Эрика, имел подобное телосложение и большие незабудковые глаза. Взгляд волевой и твердый, немного исподлобья, в этом они с правителем были схожи. Ресницы, брови и волосы его были темны, а кожа бледной и гладкой. Это классическое сочетание ярко-голубых глаз и темных волос – признак «породы», так раньше говорила Владе ее мама. Солист был старше, чем ей показалось в бинокль, скорее, он был ровесником Эрика, а не двадцатилетним юношей. Он уже успел переодеться в черный велюровый халат, сквозь глубокий вырез которого открывался вид на гладкую мускулистую грудь, но девушка резко отвела глаза от этой детали. Волосы он забрал в пучок на затылке, видно, причесался после представления. Во время спектакля локоны его были густыми и взъерошенными, длиной чуть ниже плеч. Сейчас же стало заметно, что под этой шевелюрой виски его выбриты. Эта прическа очень походила на те, что любят современные московские модники. «Эйдеринский хипстер», – подумала Влада и сдержала улыбку. Конечно, Мэкс был писаным красавцем, одним из многих, что населяли эти земли, но она еще не успела привыкнуть к такой гиперболизированной красоте, чтобы считать обычной и не обращать внимания.
– Господин Эрик, какой сюрприз! – воскликнул молодой актер. – Я знал, что сегодня вы и леди будете гостями театра, но видеть вас в гримерке весьма неожиданно. Я не в лучшей форме, прошу извинить, что не вышел к гостям после спектакля.
– Мэкс, добрый вечер. Позволь представить тебе леди Владу. Вот, возьми переводчик. – Эрик достал из кармана новый приборчик и вручил его.
Тот со знанием дела быстро приспособил его на раковине уха и обратился к гостье:
– Приветствую вас, прекрасная Влада. Вам понравился спектакль?
– Приятно познакомиться, Мэкс. Я воистину впечатлена.
– О, прошу прощения, что же вы стоите на пороге, проходите, присядьте на гостевой диванчик!
Влада под руку с Эриком вошла в гримерку солиста и устроились на диване. Актер присел напротив. Беседу продолжил Эрик:
– Прости, что мы без приглашения. Но ты не был на фуршете, а Влада назвала тебя самым ярким актером, я не мог не привести ее.
– О, я так польщен, леди! Видите ли, я немного простудил связки, что не лучшим образом сказалось на выступлении. Я решил не подниматься наверх, выпить чая и отдохнуть.
– Мэкс, вы были неподражаемы. Я впервые видела шоу подобного уровня. Там, откуда я родом, тоже сильные театральные традиции, но сравнивать наши театры – это что сравнивать океан и воздушную стихию. Ваш голос, пластика, игра – как все это сочетается в одном человеке? Причем нужно похвалить всех актеров, – обратилась она уже к Эрику. – Все они прекрасно поют, танцуют, и играют роли. Невероятная, сказочная постановка!
– Я рад, что представление тебе понравилось, джейя. Польщен твоими отзывами о нашем искусстве.
– Леди Влада, – вступил Мэкс. – История Тита Победителя поставлена в трех частях. – Сегодня вы видели первую – о его молодости, но есть еще две части. Я приглашаю вас посетить их. Там, откуда вы, существует традиция собирать карточки актеров?
– Существовала, но сейчас в нашей стране это более не модно.
Он поднялся со стула, подошел к ящику трюмо и достал оттуда нечто вроде фотографии на вытянутом куске картона. Взяв ручку, Мэкс расписался на обороте. Затем вручил ей, покосившись на Эрика:
– Рэйс кэнт, надеюсь, вы не против? – спросил он тоном, намекающим, что повелитель не должен ревновать даму к какому-то актеришке.
– Нет, я это поощряю, Мэкс.
Влада заметила какие-то новые нотки в его голосе: уж не ревность ли это? Она взяла из рук Мэкса протянутую карточку и едва улыбнулась, дабы не провоцировать спутника. Затем убрала подарок в черную блестящую сумочку. «Вот ты мне и пригодилась», – подумала она.
– Спасибо Мэкс, нам пора, – сообщил Эрик. – Если Влада захочет продолжить знакомство с историей, мы обязательно посетим будущие спектакли. Творческих успехов, – попрощался он, потом крепко сжал ее руку и повел к выходу.
– Была рада с вами познакомиться, спасибо за карточку, – сказала она на прощанье.
– Польщен вашим вниманием, до встречи, – произнес Мэкс и прикрыл за ними дверь гримерки.
24
Рождение эгеры
Дойдя до лестницы, Эрик поинтересовался:
– Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, почему ты спрашиваешь?
– Готова к продолжению вечера?
– Конечно, Эрик. Твои сюрпризы всегда приятны. Куда мы направимся?
– Мы почти на месте, нам нужно лишь подняться на крышу.
– О-о, как интригующе, идем же скорее! Слушай, я хотела спросить. А почему кумарун бывает красным?
– Он меняет цвет в результате трагических событий, красным становится, когда кто-то умирает насильственной смертью.
– М-да, лучше б не спрашивала сейчас… О, поэтому твой стеж горит фиолетовым?! В нем синий и красный кумарун! – поняла она и подумала: «Какая я недогадливая».
– Все верно.
– Ты что, кого-то убил? – спросила она и поняла, что снова перешла границу. – Прости-прости, я в шутку, можешь не отвечать, – быстро добавила она.
Эрик рассмеялся.
– Джейя, какая ты забавная! Я никогда не убивал людей своими руками. Но некоторые мои решения стали кое для кого причиной смерти. У меня тридцать миллионов подданных. Красный кумарун продается, вот откуда он у меня.
– А зачем он тебе?
Они уже были на крыше Государственного театра. Вокруг горели огни, и яркие прожектора освещали небо над Эйдерином. Большая часть крыши была стеклянной, и вход туда не разрешался. Сквозь нее был виден зал, в котором только что проходил фуршет. Но праздник подошел к концу, гости расходились. Оставшееся незастекленным пространство крыши покрывала лужайка из настоящей газонной травы.