Ливийская пустыня, суббота, 12 апреля, 6.42
Старый фургон громыхал по пустыне, поднимая за собой огромное облако пыли и песка. Рашид утопил в пол педаль акселератора, и дряхлый автомобиль угрожающе затрясся.
— Что он делает? Тренируется перед выступлением на «Инди — 500»? — раздраженно осведомилась Джейм, стряхивая песок с платья.
— Рашид пытается наверстать упущенное время, — объяснил ей Форрестер, открывая одну из кожаных сумок, которые он захватил в алжирском отеле, и доставая оттуда две длинные буханки домашнего хлеба и четыре фляги. Задержавшись из-за песчаной бури и неполадок в машине, путешественники более чем на сутки выбились из графика движения.
— Сколько осталось до Триполи? — спросил Николас.
— Трудно сказать. — Форрестер разломил одну из буханок и передал Рашиду половину вместе с фляжкой. — Мы должны были оказаться там еще вчера.
«Он чем-то обеспокоен, — подумала Джейм. — Что он от нас скрывает?»
Форрестер разломил вторую буханку и дал каждому из них по половине. Потом он открыл фляжку и наполнил две оловянные кружки чем-то похожим на молоко.
Измученная жаждой, Джейм сделала большой глоток и проглотила, скривившись.
— Что это? — спросила она.
— Верблюжье молоко, — ответил Форрестер. — Это лучшее, что нам удалось раздобыть при той спешке, в которой мы уезжали, — произнес он, откусывая хлеб и задумчиво жуя.
Джейм внимательно посмотрела на него.
— Что вас тревожит?
— Если вы еще не заметили, милая девушка, нам вот-вот предстоит пройти сквозь адское пламя, — ответил Форрестер. — И если это вас не беспокоит, значит, с вами что-то не в порядке. — Он откусил еще хлеба и с явной натугой задвигал челюстями.
Беспокоит, и даже очень, подумала Джейм.
Вашингтон, округ Колумбия, 12 апреля, 23.15
В конторе Гарри Уорнера царила гробовая тишина.
Уорнер в одиночестве сидел за своим столом, глядя на свой личный телефон. Когда же он зазвонит, черт побери? Проходили минуты, и раздражение Уорнера все нарастало. Он должен был связаться с Лайндом… любой ценой. Вице-президент Буш только что вернулся из Саудовской Аравии. Уайнбергер в эту минуту возвращался с Филиппинских островов в Вашингтон. Представитель США в ООН находился в Лондоне на переговорах с британским премьер-министром Маргарет Тэтчер. Еще днем глава итальянского правительства объявил о том, что примет в понедельник посланника американского президента. «Время уходит», — мрачно размышлял Уорнер.
Труднее всего ему было признаться самому себе, что он совершил непоправимую ошибку и, сам того не ведая, пустил предателя по следу Лайнда и его дочери.
Если бы только он мог сообщить им, что убийца уже в пути!
Триполи, воскресенье, 13 апреля, 8.52
После целого ряда неприятных задержек ранним воскресным утром Рашид вывел фургон на улицы ливийской столицы. Джейм крепко спала в объятиях Николаса в кузове, пребывая в блаженном неведении относительно того, что они наконец достигли цели своего путешествия.
— Рашид пойдет искать Единорога, — сказал Форрестер Николасу. — Теперь нам остается ждать, пока они не вернутся вместе.
Николас посмотрел на него и спросил:
— Не кажется ли вам, что вы должны объяснить нам обстановку?
— Есть вещи, которые вам… точнее сказать, ей лучше не знать, — нехотя отозвался Форрестер, раздвигая полотнища брезента, закрывавшие сзади кузов фургона, и выглядывая наружу.
— Вы сами говорили, что мы находимся здесь между жизнью и смертью, — напомнил Николас, глубоко вздохнув. — Лично я предпочел бы знать, ради чего рискую головой.
Форрестер надолго задумался.
— Пожалуй, вы имеете на это полное право, — решил он наконец и бросил взгляд на Джейм, которая по-прежнему спала. — С того самого дня, когда она приступила к поискам своего отца, кто-то намеренно подкидывал ей дезинформацию, стремясь укрепить ее в решимости выяснить правду. Кто-то подталкивал Джейм сюда, поближе к отцу, чтобы по ее следам найти Единорога, ликвидировать его и сорвать проводимые им операции.
— И вы знаете, кто этот человек?
Форрестер кивнул.
— Вы расскажете ей? — осторожно спросил Николае.
— Нет, если смогу этого избежать, — ответил Форрестер, покачав головой.
Залив Сидра, воскресенье, 13 апреля
Шестой флот США занял позицию у ливийского побережья. Авианосцы «Америка» и «Коралловое море», каждый из которых имел на борту сто шестьдесят истребителей и бомбардировщиков, сопровождали четырнадцать линкоров и два вспомогательных судна. Одно из них, «Тикондерога», было вооружено сложнейшей противовоздушной системой «Эгида». Корабли были в полной боевой готовности, дожидаясь приказа из Вашингтона.
Повисла пауза…
Триполи, воскресенье, 13 апреля, 16.25
— Что будем делать теперь? — осведомилась Джейм.
— Ждать, — лаконично ответил Форрестер. — Рашид найдет вашего отца. Нам нельзя идти к нему, это было бы слишком опасно. Остается только ждать, когда он сам придет.
Форрестер решил, что спокойнее всего будет ждать в британском консульстве, что находится в центре города.
— До сих пор не верится, что я добилась своего, — сказала Джейм Николасу, когда они остались вдвоем в комнате на втором этаже консульства. — Наконец-то после долгих лет разлуки я встречусь со своим отцом.
— Неужели ты нервничаешь? — спросил Николас, недоверчиво посмотрев на нее.
О» Джейм кивнула.
— Немножко, — смущенно призналась она. — Так много времени прошло. Я изменилась, и он, конечно, тоже. Что я ему скажу?
Николас провел рукой по ее волосам.
— А что бы ты сказала ему девятнадцать лет назад?
Джейм улыбнулась.
— Я бы спросила, привез ли он мне какой-нибудь подарок.
Лондон, понедельник, 14 апреля, 14.52
Премьер-министр Британии Тэтчер официально объявила о том, что ее страна одобряет американские планы нанесения внезапного удара по Ливии, добавив, что для Британии немыслимо оставить без поддержки Соединенные Штаты, когда они вынуждены защищаться.
В тот же день восемнадцать бомбардировщиков «F — 111»
Третьего авиасоединения поднялись с трех аэродромов Королевских воздушных сил в Англии и отправились в полет за 2800 морских миль через весь континент — Франция отказалась предоставить им коридор в своем воздушном пространстве, — чтобы присоединиться к Шестому флоту в заливе Сидра.
Время, отпущенное на раздумья, истекало…
Триполи, понедельник, 14 апреля, 20.30
— Он уже здесь, — объявил Форрестер.
Джейм посмотрела на Николаев, и тот показал ей большой палец. На ее лице засияла улыбка.
— Не хочешь ли познакомиться с будущим тестем? — спросила она нарочито беззаботным тоном.
Николас улыбнулся.
— Даже не знаю. Что, если я ему не понравлюсь и он отправит меня в лагерь террористов, чтобы ливийцы упражнялись на мне в стрельбе?
— Нет, папа этого не сделает, — возразила Джейм. — Он сам влепит тебе пулю.
— Именно этих твоих слов я боялся больше всего.
— Как я выгляжу? — спросила она.
— Ни дать ни взять арабская принцесса, — ответил Николас, изучая критическим взором ее ярко расцвеченный наряд.
Джейм глубоко вздохнула.
— Что ж, пойдем.
Они рука об руку спустились по лестнице к кабинету британского консула. Форрестер распахнул дверь, и Джейм увидела своего отца. Ее сердце бешено забилось.
Отец оказался не столь высоким, как представляла Джейм, но ведь и она сама сильно выросла. За это время отец заметно погрузнел, а его волосы побелели. Возраст оставил свой отпечаток на его лице, и все же, глядя на отца, Джейм поняла, что узнала бы его где угодно.
Она осторожно шагнула вперед.
— Папа? — произнесла она прерывающимся голосом.
Отец широко улыбнулся.