Матвей разом представил, как решит все свои финансовые проблемы, как реабилитирует своё доброе имя в глазах домочадцев. Он уже прикидывал, на что потратит деньги с продажи лап и шкуры. Тут были и желчь, и мясо… На Матвея двигалось целое богатство. Он почувствовал, как взмокла его спина, как пересохло в горле; он последний раз проверил стволы, убедившись, что пуля там, где ей надлежало быть. Пальцы его слегка тряслись, не находя курков; ему вдруг стало любопытно и страшно от предстоящей схватки со зверем. Но, отсчитывая каждый такт движения, Матвей постепенно стал осознавать, что это вовсе не медведь и вообще не зверь. В висках его застучало ещё сильнее, он вжался в камень и ждал. Теперь он слышал не просто шорох шагов, до него доносилось дыхание.
Одетый в камуфляжную форму, наподобие той, что была на пограничнике, на Матвея, опустив низко голову, слегка покачиваясь, шёл человек. Матвей выдохнул от разочарования и уже хотел подняться, как вдруг понял, что это не пограничник, а один из китайцев. Вместо автомата за спиной у него громоздился небольшой вещевой мешок, а в руке обычная палка. Китаец неожиданно остановился и стал смотреть по сторонам. Делал он это с небольшими интервалами, и уже одно это волновало Матвея. Китаец долго смотрел в его сторону и в какой-то момент даже встретился взглядом с ним. Потом сделал шаг и стал уходить влево. Всё это время Матвей держал незнакомца на мушке. Он, конечно же, помнил недавний разговор и, прокручивая в голове хронику минувших событий, вдруг осознал, что стоит перед серьёзной задачей. Перед ним, по сути, был враг и, возможно, очень опасный. Матвей не раз был свидетелем бесцеремонного поведения китайцев на Амуре и был к этому привычным, но здесь, за десятки километров от границы, он испытывал только растерянность. Китаец уже стал отдаляться, и Матвей чувствовал, как воля покидает его, а вместе с ней и способность принять решение. И вдруг на его руке пикнули часы.
Сигнал их был настолько звучным, что Матвею, пока он жил на Кедровой, пришлось даже снять их. Тогда он никак не мог отключить этот проклятый сигнал.
Китаец резко остановился и оглянулся, видимо, осознав, что за ним наблюдают. Его правая рука скользнула за пазуху, и Матвей догадался, что там оружие. Пальцы его судорожно дёрнулись, потом раздался выстрел.
Он долго не решался встать из своего укрытия. Осмысливая происходящее, он почувствовал, как внутри всё стало опускаться, словно всё, что находилось внутри него, разрушилось, и устремилось вниз. Тело вдруг стало ватным и непослушным. Он долго не мог справиться со слабостью и всё это время, не отрываясь, смотрел на лежащего без движений человека. Когда часы снова пикнули, он понял, что с момента выстрела прошёл целый час.
Наконец Матвей медленно поднялся и, оглядываясь по сторонам, словно был не один, подошёл. Потом присел на корточки и, стараясь не смотреть, взял левую руку, другая так и осталась во внутреннем кармане. От удара пули тело развернуло, и теперь китаец лежал лицом вниз. Не нащупав пульса, Матвей бросил руку на землю, рукав немного задрался, обнажив смуглую кожу. И тут Матвей вздрогнул. На руке были часы, очень похожие на его старые механические часы. Одним движением он развернул тело и в этот момент почувствовал, как в груди что-то шевельнулось. Завалившись на колени, он ударил кулаками по земле и замычал.
Это был Кван. Из-за большой щетины на подбородке и опухших век он долго не мог признать в нём того человека, которого видел последний раз на протоке. Словно в насмешку, рот его слегка улыбался, а правая рука вместо оружия сжимала пачку сигарет. В ней оставалось две. В страхе оглядевшись по сторонам, словно вор, Матвей вскочил, и сломя голову кинулся прочь.
Едва не загнав кобылу, ни разу не вылезая из седла и ни разу не оглянувшись, уже на половине дороги, в сумерках, он резко развернул лошадь и галопом погнал её обратно, осознав, что бросать человека, пусть даже мёртвого, в лесу нельзя. Он ещё не знал, что будет делать там, но единственным его желанием было вернуться. Несмотря на темноту, он без труда нашёл то самое место, где стояла кобыла, спустился к камням. Там никого не было. Уже не различая следов на земле, испытывая досаду, он сделал несколько кругов в надежде, что найдет тело. Он долго принюхивался, полагая, что здесь уже успел побывать медведь, но ничего медвежачьего в радиусе ста метров он не почувствовал. Измотав себя окончательно и запутавшись в мыслях, он побрёл обратно. Только потом до него дошло, что тело мог забрать кто-то из своих, китайцев. А значило, что за ним могли наблюдать с самого начала. Его могли даже выследить. Во всяком случае, для Матвея подобная задача решалась в два счёта. Теперь оставалось только ждать.