— Что ж тут интересного? — Маргарита «забросила удочку» и стала ждать «улова».
Вот только Вероника в очередной раз подтвердила, что девочка она отнюдь не глупая.
— Ну, не интересно, просто я не так выразилась, — отмахнулась девушка и тут же перевела разговор на профессиональные темы: — У тебя как с разворотом? Нормально? Могу помочь.
— Нет уж, спасибо. Надо же мне опыта набираться. Тем более что я его еще до обеда закончила, — хмыкнула Маргарита и принялась искать энциклопедическое значение слова «манометр» для следующего сканворда.
Руки Маргариты машинально нажимали на нужные клавиши, и клеточки сканворда все заполнялись и заполнялись. Но голова, пусть и не совсем свободная от служебных обязанностей, все же работала в другую сторону.
Как, оказывается, получается…
Смерть Полянского разворошила та-а-акое осиное гнездо, что и подумать-то страшно. Елизавета Аркадьевна заняла у него денег на квартиру. Права Валерия, чем не повод для убийства? А ведь Кокорина и не подозревала, что об этих баксах знает кто-то кроме нее и Сергея Ивановича. Вон как взвилась! И, кстати, если Полянского действительно убили, и убила Елизавета Аркадьевна, то теперь она оказалась в крайне затруднительном положении. Теперь о ее мотиве знают все, и получается, что старания впустую.
Мысль о том, что в свете последних событий госпожа Кокорина могла поубивать всех свидетелей, не пришла Маргарите в голову из-за ее чудовищности.
Но Елизавета Елизаветой, а, как выяснилось, и Троян мог, — гипотетически, конечно, но мог! — стать убийцей, и Светочка Гришина, и Валерия Стрижак. А если разобраться полностью, до донышка, то живой Полянский мог мешать гораздо большему числу людей, о которых Маргарита даже не догадывалась.
«Вот если он действительно сам бросился из окна, все настолько упрощается!» — тоскливо подумала Маргарита и обнаружила, что за невеселыми рассуждениями доделала второй по величине сканворд номера.
— Уже пять! — забеспокоилась Вероника, схватила сумочку, одновременно выключая свой компьютер, и, мило улыбнувшись, выпорхнула из комнаты.
— Королева? — В комнату, словно проследив, когда Маргарита останется одна, вошел Троян. — Какие у вас планы на вечер пятницы?
— Леонид Ларионович… — Ехидно посмотрела на него Маргарита. — А вам, собственно, какое дело?
— Как это «какое»? — неподдельно возмутился Троян. — Я беспокоюсь о моральном духе своих сотрудников…
Он не успел закончить фразу, и Маргарита так и не узнала, почему именно ее моральным духом начальник решил заняться в первую очередь, из-за раздавшегося грохота.
— О, господи! — вскрикнула она и кинулась на звук, но Троян рванул в ту сторону раньше.
Ничего хорошего они не ожидали, поэтому кросс по коридорам фирмы был вполне достоин Книги рекордов Гиннесса.
Из-за двери бухгалтерии, где и раздался грохот, больше не доносилось ни звука.
— Валерия! — во все горло гаркнул Леонид. — Лерка, что случилось?!
Он нажал на ручку двери, но, закрытая с той стороны, она не поддавалась.
— Вышибай дверь! — в панике рявкнула Маргарита.
— Говорить легко! Как?! — огрызнулся Троян. — Она железная, и замок хороший, такую с петель не снимешь…
— Что же делать?! Ключи! Должны же быть запасные ключи! — опомнилась Маргарита.
— Точно, королева! — обрадовался Троян и опрометью кинулся к себе в кабинет.
— Валерия, Валерочка, — запричитала под дверью Маргарита. — Ты подожди минуточку, сейчас мы дверь откроем… мы тебе поможем… потерпи, пожалуйста.
— Вот! — сообщил вернувшийся Леонид, вставляя ключ в замочную скважину.
Тяжелая железная дверь без скрипа отворилась…
— Ты что наделала, идиотка?!! — страшно заорал Троян и бросился к лежащей на полу Валерии.
Маргарита же на несколько секунд оглохла и онемела. Она только таращилась на распростертое на полу тело в элегантном платье и грязной веревкой на шее. Валерия Стрижак, такая красивая и ухоженная, даже несмотря на распухшие от постоянных слез глаза и размазавшуюся помаду, лежала посередине комнаты на холодном линолеуме и не подавала признаков жизни. Перевернутое кресло валялось на полу в куче штукатурки. С потолка свисал оголенный провод, а модерновая люстра, разбившаяся вдребезги, усеяла пол мелкими острыми осколками.