— Значит… — задумалась Маргарита. — Она вполне могла прийти сюда после поминок…
— Ой! — Светочка схватилась за щеки. — Ой!
— Стоп, стоп, стоп, без паники. Только без паники! — Маргарита лихорадочно соображала. — У тебя есть телефон ее матери?
— Есть, — с готовностью кивнула Света.
— Сейчас я попытаюсь ее напоить кофе с печеньем, а ты звони матери. Пусть приезжает. Ее нужно срочно выводить из этого состояния, а кто, кроме мамы, сможет о ней позаботиться?
— Я щас! — Светочка метнулась к себе в комнату, радуясь тому, что кто-то взял на себя какую-то деятельность.
А Маргарита, подхватив одной рукой кружку, а другой пачку печенья, отправилась в бухгалтерию.
— Сейчас будем завтракать, — говорила она, только чтобы не молчать. — Тебе обязательно нужно поесть. Печенье очень вкусное, свежее, «Майская ночь» называется. Знаешь, его в советское время только у нас делали, так вот, всем нашим родственникам мы привозили «Майскую ночь», и лучшего подарка просто не было… Вот, съешь…
Валерия взяла печенье, повертела в пальцах, словно не понимая, что это такое.
— Ешь, ешь, тебе нужно… Сейчас, конечно, всяких печений навалом, и наших, и импортных, но мне кажется, что самое вкусное это. Правда, сын надо мной смеется, он говорит, что у меня ностальгия по детству. Ну и пусть смеется. Может, и вправду ностальгия… А теперь нужно запить. — Маргарита с радостью смотрела, как Валерия грызет темно-коричневый квадратик «Майской ночи». — Ты же любишь кофе?.. Сейчас поешь, приедет твоя мама, отвезет домой, уложит спать и укроет одеялом, как в детстве. Помнишь, как мама в детстве тебя укрывала одеялом и целовала на ночь?
Маргарита с замиранием сердца ждала ответа. А вдруг она промахнулась, и мама Валерии не укрывала ее на ночь и не целовала? Нет, не может быть! Такого просто не может быть. Все мамы целуют своих детей на ночь… И детство — самое светлое и безопасное время… воспоминание, которое остается с нами на всю жизнь.
— Ты опять меня спасаешь? — неожиданно, когда Маргарита уже и не надеялась ничего услышать, спросила Валерия.
— Нет, Лерочка, я тебя не спасаю, — улыбнулась Маргарита. — Я просто принесла тебе кофе и печенье, потому что тебе нужно поесть…
Под неустанную болтовню Маргариты Валерия съела два печенья и выпила полкружки кофе. Большего ее ослабленный переживаниями организм принять не смог.
Когда приехала мать Валерии, седая, очень красивая женщина, Маргарита с Василием Валентиновичем Кременецким помогли отвести Валерию вниз и усадить в машину.
На прощанье Валерия нашла своими глазами глаза Маргариты и еле слышно прошептала:
— Спасибо.
— Бред, просто бред какой-то! — выпалила Маргарита, едва отъехало такси. Она и сама не понимала, к чему именно относилась ее вспышка.
— Да-а, — протянул Кременецкий, протирая очки. — Так и умом тронуться недолго.
С отъездом Валерии Стрижак с плеч Маргариты свалился огромный камень и она с усердием накинулась на работу.
Троян появился лишь к середине дня, отослал Кременецкого по какому-то поручению и заперся в кабинете.
Маргарита сходила на обед в интернет-кафе, но, не догуляв положенного перерыва, вернулась в офис. На душе было неприятно. Она бы уже с удовольствием ни на какую презентацию завтра не пошла, но от Дианы так просто не отвязаться.
— Света! — крикнула Маргарита в открытую дверь своего кабинета. Сегодня можно себе позволить некоторые отступления от делового этикета: в офисе их только трое, и никому не помешаешь. А так не хочется вставать…
— А-а! — отозвалась секретарь.
— У тебя сигареты есть?
— Нет! У Лени есть! Сходить?
— Да нет, не надо, я сама… — Вставать все-таки пришлось.
— Леонид Ларионович, сигаретой не угостите? — спросила Маргарита через дверь.
Замок щелкнул, и без своих обычных упреков по поводу отчества Троян пригласил ее войти. От него слегка, несильно попахивало алкоголем.
— Ты как? — спросила Маргарита, вынимая из предложенной пачки сигарету.
— Нормально.
— Я уж, честно говоря, испугалась, что и ты в депрессию впал, как Лера, — пояснила свою мысль Маргарита.
— Да, мне Света рассказала, — бесцветно сказал Леонид. — Ты молодец.
— Ну, я пошла. Спасибо…
Она уже развернулась, она уже практически ушла, но Леонид в два шага догнал ее и обнял. Она так и осталась стоять лицом к двери…
— Ритка, если бы ты знала, как мне погано…