Посмотрел на меня, обхватил себя за плечи и поклонился.
Я говорю:
– Нормально работаешь, орел.
А он:
– Вы поразили этих ничтожеств, подобно вспышке сверхновой. Ваша машина стремительна, как луч света, пронзающий пространство. Я вам обязан, – и улыбается.
– Я Фог Диш, – говорю. – Родом из Объединенной Империи, со Второй Сета, но сейчас отправляюсь на Мейну. Там отличная база для приведения машины в порядок.
– Я Юу-Укки-Эль, – отвечает. Печально. – Родом с севера Нги-Унг-Лян, с гор Лю-Игд, и приводить в порядок мне нечего. Моя птица мертва.
– Ладно уж, – говорю. – Я и не таких мертвецов воскрешал. А зачем тебе меч?
Он на меня посмотрел, будто я спрашиваю, зачем ему голова.
– А вы почему без меча?
– Я, – говорю, – Укки, кого угодно могу уделать голыми руками, если возникнет такая потребность.
Он на меня покосился странно, но больше расспрашивать не стал. И долго к этой теме не возвращался.
Его «птица» была не то, чтобы совсем мертвая, но на последнем издыхании. Он на резерве додрался, стоило притормозить, как все сразу накрылось – и движок, и ощущала, и система жизнеобеспечения. Те трое, какая-то мусорня с Нги-Унг-Лян, как я понял, напоследок его очень хорошо достали, машину дешевле бросить, чем с собой тащить. Так что, не ввяжись я, что-нибудь Укки потерял бы; под его натуру, скорее – жизнь, чем свободу.
У него в трюме валялось нечто якобы ценное, свежестыренное. Мне долго и совершенно без толку объясняли, в чем радость обладания этой штуковиной и почему в его мире за нее платят бешеные бабки, но дешифратор все-таки требовал настройки потоньше. Я так и не воткнул, что к чему.
– Ладно, – говорю. – Ляд с ним. Попробуем толкнуть это дело на Мейне. Там могут купить практически все, только надо знать, к кому обратиться.
– Что это за место, Фог? – спрашивает.
Тогда я ему и рассказал, что это за место. В красках. И еще кое-что рассказал. Что ищу нормального партнера для хорошей работы. Что лет через двадцать надеюсь купить оборудование для агротехнической станции, устроить там себе сады эдемские, продавать желающим райские яблоки и все такое прочее. Но пока намерен отвязываться по полной – и готов взять Укки в пилоты, если его это устроит. За серьезную долю в добыче.
Он внимательно всю эту декларацию выслушал. И говорит:
– Дома меня ждет каторга. Я не умею жить, как благонадежный государственный подданный. Мой отец, Юу-Гдилл-Эль, пребывающий ныне в Туманных Чертогах за Великой Звездной Рекой вместе с моей матушкой, шел по пути пренебрежения к власти и был отважным воином. Похоже, я унаследовал часть его души. Я останусь с вами. Отправлюсь на Мейну. Буду вашим пилотом.
– Тебе интересно? – спрашиваю.
Улыбнулся.
– Я очарован. Но есть вопросы.
– Валяй, – говорю. – Задавай. Никаких таких страшных тайн от товарища у меня на данный момент нет.
– Где ваша жена? – говорит.
Я удивился слегка.
– Не женат, – говорю.
Теперь он удивился.
– Да? – говорит. – Как можно?
Ладно.
– А твоя, – говорю, – жена где?
Плечами пожал.
– Со мной просто, – отвечает. – Для меня еще не наступило время любви. Но вы же взрослый.
И вопросительно смотрит. Ну вы знаете: когда первый раз в жизни видишь фехтовальщика, кажется, что он не живое существо, а ходячая мораль. Лицо вполне уже разумного парня – и невинные детские глаза с наивным вопросом, идущим из глубины ангельской души. Он меня даже смутил чуток.
– Умерла моя жена, – говорю. Вру. – В космосе погибла. А новой еще не обзавелся.
Он снова поклонился.
– Простите за жестокую бестактность, – говорит. – Скорблю вместе с вами.
И больше ни о чем спрашивать не стал, посовестился. Я, натурально, не стал у него выяснять, что ему не так. А зря.
Мы вытащили из его машины в мою все ценное, так что я видал их крылья изнутри. Хорошая штука, по рабочим качествам нет претензий, особенно вооружение впечатлило, но частности забавные довольно-таки. Вот, к примеру, у его пилотского кресла под правым поручнем – подставка для меча. И около койки – тоже такая подставка. Убиться.
Я говорю:
– Ты с мечом вообще никогда, что ли, не расстаешься?
А он:
– Меч – моя душа. Часть моего естества. Надеюсь, что не расстанусь с ним без принципиальнейшей причины, – помолчал и добавил: – Надеюсь вообще никогда с ним не расставаться.