— Иду, — буркнул я, поправляя кепку, чтобы тень скрывала лицо, и направился за Тецуо через кухню к узкому коридору, ведущему в офис Кимуро.
Коридор был тесным, стены увешаны выцветшими грамотами и старыми фото «Жемчужины» — улыбающиеся гости, повара с наградами, всё, что должно было кричать о славе, но теперь выглядело как маска, скрывающая гниль. Тецуо шёл впереди, его шаги гулко отдавались по линолеуму. Он не оборачивался, но я чувствовал его напряжение — этот громила был не просто псом у двери, он был в игре, и я собирался выяснить, в какой. У двери офиса он остановился, постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул её, мотнув головой, чтобы я входил.
— Заходи, новичок, — сказал он, его голос был пропитан ядом. — И не трынди лишнего.
Я шагнул в офис.
— Ямада, — сказал он, его голос был резким, как треск ломающегося стекла. — Садись.
Я опустился на стул, держа спину чуть ссутуленной, как подобает Хиро Ямаде. Мой разум работал на полную, фиксируя детали: нервозность Кимуро, его обгрызенные ногти, конверт, который он быстро убрал в ящик, как только поймал мой взгляд. Он откинулся в кресле, постукивая ручкой по столу, и его губы искривились в улыбке, которая не доходила до глаз.
— Ты, значит, новенький, — сказал он, листая мой отчёт, будто это был мусор. — Хиро Ямада. Из Сэтагая, работал в забегаловке, да? А теперь на моей кухне режешь овощи, как будто всю жизнь этим занимался.
Я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Юки. Его взгляд на кухне, его слова про «забегаловку» — он доложил Кимуро. Я перестарался с ножом, и теперь это могло стоить мне маскировки. Я пожал плечами, изображая лёгкую неловкость, и заговорил, держа голос ровным.
— Просто делал, что сказали, — сказал я, глядя в пол. — Научился в той забегаловке. Ничего особенного.
Кимуро хмыкнул, его глаза сузились, и он наклонился ближе, будто пытаясь разглядеть под моей кепкой что-то большее.
— Ничего особенного, говоришь? — сказал он, его тон стал тише, но острее. — А Юки думает, что ты слишком хорош для новичка. И знаешь, Ямада, я не люблю, когда новички… слишком выделяются. А еще не люблю, когда меня обманывают. Кто ты такой?
Он замолчал, постукивая ручкой, и я почувствовал, как воздух в комнате сгущается. Это был не просто выговор — он проверял меня, искал трещину в моей истории. Я заставил себя расслабить плечи, изображая покорность.
— Я простой рабочий. И я просто хочу работать, — сказал я, добавив в голос усталости. — Скажите, что делать, и я сделаю. Без вопросов.
Кимуро смотрел на меня ещё секунду, его взгляд был как рентген, но затем он откинулся назад, бросив ручку на стол.
— Хорошо, Ямада, — сказал он, его голос стал чуть мягче, но в нём звенела угроза. — Будешь на кухне, но без фокусов. И держись подальше от подсобки. Там… лишние глаза не нужны.
Я кивнул, чувствуя, как сердце стучит. Подсобка. Он сам указал, где искать. Но его слова про «лишние глаза» подтвердили: там была гниль, и Кимуро её охранял. Он махнул рукой, отпуская меня, и я встал, стараясь не смотреть на ящик, где лежал конверт. Когда я уже был у двери, он добавил, его голос был почти шёпотом:
— И, Ямада… не суй нос, куда не надо. У нас тут не любят любопытных.
Я вышел, чувствуя, как его взгляд прожигает мне спину. Коридор казался длиннее, чем раньше, а шум кухни, когда я вернулся, бил по ушам, как молот. Мика стояла у раковины, её руки двигались быстро, но она бросила на меня взгляд, полный вопросов. Я кивнул ей, давая понять, что жив, и вернулся к своему столу с овощами, но мысли были далеко.
— Хиро, ты как? — спросила Мика, подойдя ближе и наклоняясь, чтобы шум кухни не заглушил слова. — Выглядишь, будто тебя через мясорубку пропустили. Кимуро не съел тебя там?
Я хмыкнул, не отрываясь от моркови, и кивнул, держа голос ровным.
— Живой, — сказал я, бросив на неё быстрый взгляд. — Справляюсь.
Мика фыркнула, её улыбка стала шире, но в её глазах мелькнула та же тревога, что я видел раньше, когда она шептала про Тецуо и «патрона». Она была союзником — или могла им стать, — но я не мог доверять ей полностью. Её открытость казалась искренней, но в «Жемчужине» всё было маской. Я решил рискнуть и задать вопрос, который крутился в голове. Понизив голос, чтобы повара не услышали, я спросил:
— Слушай, Мика, когда тут бывает потише? Ну, чтобы… передохнуть нормально.
Она прищурилась, её взгляд метнулся к моему лицу, потом к кухне, будто проверяя, не подслушивает ли кто. Юки был у плиты, Рёсуке орал на посудомойку, а Тецуо, к счастью, не маячил. Мика наклонилась ещё ближе, её голос стал тише, но в нём появилась нотка любопытства.