В исходной точке, там, где должна располагаться станция терраформирования, где мы высадились и находимся в данный момент, есть лишь поляна и опушка леса. Мы двое суток прочёсывали окрестности, но так и не нашли людей или следов их присутствия. Проконсультировавшись с «Артемидой», решили, что тут какая-то ошибка, неточность в расчётах и докладах терраформирологов. Возможно, они перепутали координаты и основали станцию где-то в другом месте.
Альтернативная точка зрения состоит в том, что терраформирологи отчего-то поменяли дислокацию, перенесли лагерь в неизвестном направлении, что, впрочем, не объясняет отсутствия следов пребывания на этой поляне.
Однако и то и другое даёт некоторые надежды на дальнейшие поиски. Сегодня утром Матиас так и заявил: не могли же они совсем исчезнуть, хоть что-то, но должны найти.
С этим все согласны, но где искать?
Вопрос мучает каждого из нас. Несомненно, не только тех, кто спустился на Юлианию, но и тех, кто остался на «Артемиде».
Всех, кроме меня.
Если честно, то особо не зацикливаюсь на этом. То есть, конечно, переживаю за терраформирологов, обеспокоена их участью, но не более того.
Любуясь уверенными, сильными движениями Марка, думаю о том, как мне тут хорошо — в первозданном, не тронутом рукой человека мире. Есть что-то первобытное, возвращение к истокам, к чистоте, единение с природой.
Но самое главное — Марк. Быть рядом с любимым человеком — что может быть счастливее?
Я верю, что с терраформирологами не случилось ничего плохого, что скоро всё объяснится, и мы будем долго смеяться над нашими глупыми предположениями и поисками. А поэтому Юлиания не кажется страшной. Планета — настоящий рай, в котором есть только мы — Марк и я.
Они закончили. Матиас отряхнулся и проследовал мимо меня в модуль. А Марк, по-деловому улыбаясь, подошёл к нашей палатке.
— Тебе помочь? — спросила я. — Вроде бы звали…
— Да, моя хорошая. Давай соберём палатку.
— С удовольствием, милый.
Моя хорошая… Уже не стесняется так говорить. Конечно, сейчас рядом никого нет, и никто не может услышать, но всё равно — произнесённое вслух слово имеет большой вес.
Официальное признание отношений, такой же по смелости шаг как предложение руки и сердца. Сильный поступок, мужской. Это очень важно для меня. Думаю, для любой девушки важно. Это как стихи, сложенные в вашу честь.
Мы принялись снимать плотную водонепроницаемую накидку с металлических конструкций и упаковывать детали в мешок. Через несколько минут добрались и до самого каркаса.
Собирать палатку приятно, ведь это означает, что скоро тронемся в путь. Вдвойне радостнее делать это с Марком.
В первый же вечер он предложил ночевать не внутри «Белки» — так называется спускаемый модуль — а снаружи, на свежем воздухе.
Во-первых, в корабле тесно. Если бы мы все вздумали спать внутри, то едва ли хватило бы места на полу. Во-вторых… Думаю, и так всё понятно.
Я, естественно, согласилась. Было тревожно, ночью в лесу кто-то шуршал и громко, с треском ломал ветви. В кронах деревьев шумел ветер. Но потом Марк обнял меня, стал шептать на ушко нежности, и я успокоилась. Не побоюсь такого выражения: ещё никогда не была так счастлива, как в эти две ночи с Марком.
Потом было принято решение перебазироваться. Среди формальных причин фигурировали следующие.
Поляна перед лесом — не самое удобное место для продолжения поисковой операции. Необходимо перебраться на более открытую, обозреваемую с разных позиций площадку. Мы можем оставить тут некое послание для терраформирологов, где укажем координаты новой точки.
В конце концов, нужно дать терраформирологам возможность обнаружить нас, нужно быть максимально заметными. Для этого идеально подойдёт берег морского залива, расположенного в пятнадцати километрах отсюда.
Кроме того, не давали покоя огромные страусоподобные — существа явно хищные. В изобилии встречаются в лесу, с ними у нас даже произошла стычка. К счастью, никто не пострадал.
Марк сразу предположил, что они — лесные жители, и на берегу, вдали от густой растительности, досаждать не будут. Матиас — человек с дипломом биолога — поддержал Марка и развил идею. С научной точки обосновал целесообразность переселения к морю — по его мнению, там не должно быть никого, кто мог бы нам мешать. Кроме того, Матиас высказался в том смысле, что терраформирологи, возможно, и сами из-за этого сбежали с поляны.