Там она положила себе еще две котлеты и кашу. Зашедшая следом за ней Наталья Сергеевна, приподняла бровь, однако. Села напротив Инны за стол.
- Будете есть? – прожевав, проговорила та.
- Нет, спасибо. Разве, что попить.
На их голоса прибежала Лена.
- Мамочка, - приобняла ее за плечи.
- Сделай, пожалуйста, нам чаю, попросила ее. - А булочки есть?
- Нет, закончились.
- Ладно, я сейчас напеку, - доедая, ответила Инна. Отнесла в раковину посуду и сразу стала мыть тарелку свою и другие, находящиеся там.
«Луна в Раке, или в Деве, любящая чистоту, - вывела Серова. - А вот Солнце, похоже, в Рыбах, а асцендент в Весах, судя по внешности с объемами».
- Инна, а когда у Вас день рождения?
Женщина на ее вопрос оглянулась, и с небольшой заминкой ответила:
- 28 февраля.
- О, как я и предполагала! А время рождения помните?
- Мам, - вошел на кухню Егор, и рассмотрев позицию каждого участника, понял, что ситуация в семье Лебедевых входит в норму. – Поехали, домой.
Если пошли расспросы о дате рождения, то в скорости мать начнет, выкладывать натальную карту, и ее не остановишь. Вот только Лебедевой этого сейчас и не хватает, усмехнулся он с сарказмом.
- Поехали, - быстро поднялась Серова, вспомнив о работе.
- А как же чай? – спросила жалобно Лена. Пока были другие люди в доме, не так остро чувствовалось горе семьи.
- Как-нибудь в другой раз, милая, - сказала Наталья Сергеевна, - спасибо, - и провела ладонью по ее запястью. – Всего хорошего.
- Вы уходите? - раздался от двери обеспокоенный тоном вопрос Саши. – Егор, ты говорил, что останешься с нами. В моей комнате есть диван.
- Да, но…– замялся Егор, и посмотрел на Лебедеву. Решали с парнем, когда она была не в состоянии стояния. Теперь-то уже и на кухне шуршит. - Инна?
- Да, - откликнулась она, стыдливо прикрывая глаза. Поставила всех на уши. Учудила, так учудила. – Я сейчас буду готовить пироги и булочки. Завтра должны быть похороны, - сдавленно добавила, сдерживая порыв потока слез.
- Тогда я на связи. Доброй ночи, - попрощался.
Саша закрыл входную дверь за Серовыми, заглянул в кухню. Мать месила тесто. Лена мыла яблоки для начинки.
- Вам помочь? – спросил.
- Нет, сынок. Ты иди. Я сама справлюсь. Лена тоже сейчас пойдет, спать. Спасибо вам. Мне немного не по себе, что так побеспокоила вас. Простите.
Тесто подошло к 11 часам вечера. Задумала 4 вида пирогов, а противень был один. Пока поставила в печь один, другой начиняла. В итоге управилась только к 2 часам ночи. Выставила пироги остывать в сени, вымыла кухню, пошла в душ. Но даже занятая и уставшая, она не могла не думать о муже, поэтому слезы лились из глаз беспрестанно. Смыть водой их тоже не удалось. А кровать, к которой она подошла почти рано утром, усилила в ней страдания, вызвала истерику. Игорь больше никогда не ляжет рядом с ней! Упала на постель и свернулась в позу зародыша, рыдая. Готовка пирогов не помогла снизить масштаб горя. Мысли об Игоре, что он мог бы жить еще много лет, бесконечно крутились в голове, подсылая картины прежней жизни. Больше не будет его крепких объятий с порога! Его ласк и нежностей! Красивых букетов из цветов! Шли минуты, проходили часы, начался рассвет, а она рыдала и рыдала, не останавливаясь. И в какой-то момент, обессилев, отключилась от реального мира.
- Что ты делаешь? – спросила Инна Игоря, державшего на руках по бумажному листу, и будто взвешивая их, делая движения верх вниз.
- А ты знаешь, что перечень грехов, даже на бумаге тяжелее, чем благодеяния.
- Нет. А какие у тебя грехи, ты человека убил?
- Здесь даже малейшая провинность учитывается. Вот, на земле был бы, пошел и разрешил, - проговорил задумчиво Игорь.
- И на сколько, у тебя грехов больше, чем хороших дел?
- Много. На три. И всего лишь 38 дней земных, чтобы исправить это.
- 38 дней, это месяц с лишним. А как ты сможешь? Ты же здесь? Тебя вернут домой? – поинтересовалась Инна.
- Я могу только ждать и надеяться, что за меня разрешат на земле, а здесь зачтется.