За орками неотступно следовали две дюжины огромных мохнатых варгов вместе с годовалыми щенками. Многие поколения этих зверей выращивались орками в неволе. Они стали больше и злее диких сородичей, но при этом гораздо послушнее. Кроме того, орки знали, что люди часто используют огонь как оружие. Они приучили своих питомцев преодолевать естественный животный страх и не бояться пламени.
Ош встретил вожака у входа в лагерь. Адам и Локвуд пока оставались в деревне.
– Я всё ещё не понимаю, зачем они нам, – фыркнула Зора, поравнявшись с Ошем. – Лишние рты.
– А что бы сделала ты? – спросил её Ош в ответ. – Убила бы их всех?
– Я этого не говорила, – насупилась девушка, понимая, что он загнал её в тупик.
Даже если бы Ургаш позволил ослабленному племени Клыка остаться на своих землях, они наверняка не пережили бы следующей зимы. Голод? Болезни? Карательные отряды людей? Другое племя орков, спустившееся с гор? В конце концов, не важно, что погубило бы их. Без охотников у них не было шансов.
– Они нужны нам не меньше, чем мы им, – пояснил Ош. – Для выполнения поручения короля нам понадобятся эти варги. Жаль, что мы не смогли договориться раньше, до того как началась резня.
– Блохастые сами виноваты, – фыркнула Зора. – Что до людей, мы вообще не обязаны были их спасать.
– К сожалению, обязаны, – вздохнул Ош, посмотрев на зачехлённую королевскую грамоту, висевшую на поясе.
– Убедить их было просто, – похвастался Ургаш. – Мы забрали всё: еду, варгов, добрую сталь.
Вождь посмотрел в ту сторону, где за ручьём и непролазным буреломом находилось селение людей, которое они фактически спасли от гибели этой ночью.
– Мальчишке можно верить? Думаешь, он сделает, что обещал?
– Не сомневайся, – подтвердил Ош.
– Тогда у нас будет вдоволь еды и стали. Мы нашли у клыкастых деньги. Много.
– Часть этих денег нужно будет отдать людям. Им нужно восстанавливать свои дома.
– Вот ещё! – возмутился Ургаш. – Наша победа – наша добыча!
Ош предполагал, что здесь могут возникнуть проблемы. Он был готов к этому.
– Смекни сам, вождь: люди тоже бились с клыкастыми. Они убили многих. Часть нашей победы принадлежит им, а значит, они имеют право на долю.
– Пусть так, – нехотя согласился вождь. – Но если они обманут нас, я сожгу эту деревню дотла.
– Справедливо, – согласился Ош.
– Когда ты хочешь идти?
Ош понял, что на этот раз речь идёт о поручении короля.
– Сегодня ночью, вождь. Желаешь идти с нами?
– Нет. – Ургаш посмотрел на Зору. – Она пойдёт.
– Вождь… – начала девушка, но Ургаш перебил её тоном, не терпящим возражений:
– Я сказал.
Скоро они скрылись в поросшей кустарником расщелине вслед за остатками племени Клыка.
Макушки деревьев тронули тёплые лучи утреннего солнца.
Занимался новый день.
Глава двадцать восьмая. Чужая земля
Когда замерзающий лучник был уже почти мёртв, молодой скакун перепрыгнул изгородь навстречу солнцу. Он хотел увидеть свою судьбу в прошлом безумцев и царей.
Трещина. Величественный каньон, образованный некогда полноводным потоком, пролегавшим теперь по каменистому дну. В это время года река, название которой уже никто не помнил, оживала. Пыльное русло наполняли воды дождей и тающих снегов северных предгорий.
Однако это была лишь тень прежнего могущества. Широкий грязный ручей, вяло ползущий по иссохшей земле. Теперь уже никто не знал, что случилось с ним. Зато всем было известно, что не успеет лето перевалить за месяц близнецов, как дно Трещины снова высохнет. Лишь потрескавшаяся на солнце земля будет напоминать, что когда-то здесь текла вода.
Каньон был восточной границей королевства. Вдоль него периодически курсировали пограничные патрули, отлавливавшие контрабандистов из пустыни, пытавшихся провести свой товар в обход королевских кордонов.
Почти единственными обитателями каньона были чернокрылые стервятники. Сотни лет они гнездились на отвесных стенах, которые давали им превосходную защиту от хищников, желавших полакомиться яйцами или птенцами.
Сейчас один из таких стервятников вспорхнул в небо, встревоженный внезапным вторжением. Парившая в солнечной вышине птица недовольно клекотала.
Рядом с гнездом показались человеческие пальцы. Они вцепились в каменный выступ так, словно тот был самым дорогим и желанным предметом на свете.
Кряхтя от натуги, Эдуард подтянул тело наверх. Туда, где наконец мог поставить ноги, подарив рукам долгожданную передышку.