С минуту он помедлил, разглядывая ее. В бикини тело этой женщины выглядело лучше, чем парень представлял себе пару часов назад, когда она пришла навестить его в больнице. Д’Оги позволил себе вообразить ее обнаженной. Оттуда было уже рукой подать и до мысли о том, чтобы заняться с нею любовью, и Д’Оги прикинул, что можно будет связаться с Рейчел после убийства Крида, чтобы помочь ей пережить горе. А побыв положенное время эмоциональным тампоном, можно будет сделать решительный шаг…
Кстати, о шагах. Пора бы уже подумать о следующем. Выбросив из головы образ обнаженной горюющей Рейчел, Д’Оги поглядел вверх по берегу позади нее, намереваясь проверить черный ход «Приморья». Но вместо этого он увидел Крида, шагающего по мосткам от пансионата в сторону Рейчел, неся свернутое полотенце.
Д’Оги резко свернул к A1A, перебрался через несколько песчаных дюн и с трудом протащился добрую сотню ярдов по рассыпчатому песку, пока не выбрался на шоссе. Там молодой человек оперся о телефонный столб с прикнопленным к нему объявлением. Посмотрев на снимок, он пробежал глазами слова о пропавшей девушке по имени Либби Вэйл. С этого места ему открывался отличный обзор на боковую и заднюю сторону «Приморья», и через пару минут он увидел, как Крид направляется обратно. Потом объект ненадолго скрылся из виду и вскоре снова показался на стоянке, где сел в машину и уехал.
Не прошло и минуты, как Д’Оги вошел в «Приморье», громко позвав:
– Есть тут кто?
Если б кто-нибудь отозвался, он попросил бы рекламный буклет гостиницы и удалился. Но парень знал, что внутри ни души, потому что насчитал четыре мыши, бегающие по первому этажу, и портовую крысу. Рейчел сказала ему, что Крид планирует заколотить чердак, так что, наверное, он уже сделал это, и грызуны удирают через внутренние отверстия и щели между досками.
Поднявшись вверх по лестнице, Д’Оги нашел вход на чердак в потолке над коридором. Он потянул за шнур, открывший люк чердака, откинул чердачную лесенку, стянул ее на пол и опробовал на прочность, после чего убрал все на место, закрыл чердак и проверил пол, чтобы убедиться, что на нем нет предательских маячков вроде вмятин на ковре, пыли или обрывков теплоизоляции. Удовлетворившись результатом, Д’Оги открыл дверь снова, спустил лестницу и забрался на чердак.
Глава 11
Огненные муравьи язвили просто охренеть!
С того самого момента, как я стащил пацана с муравьиной кучи, я просто помирал, как хотел это испытать. Поймите меня правильно, я вовсе не собирался дать себя заесть, как пацан, но решил, что пара дюжин укусов или типа того дадут мне острые ощущения, которых мне так не хватало в последние недели. И хотя у меня в кармане лежал «Эпипен», я не тревожился из-за анафилактического шока, потому что доктор Карстейрс сказал, что тебя накрывает второй волной, а не первой.
Я дал муравьям несколько секунд попировать моей плотью, прежде чем встал и передавил их. Несколько насекомых добрались до моего паха и куснули достаточно крепко, чтобы у меня дернулась нижняя губа. Я решил дать укусам поджить и возвращаться сюда каждые два-три дня, чтобы попробовать выработать сопротивляемость к этому яду.
К тому времени, как я добрался до машины, у меня уже закружилась голова. Потребовалось бы не так много укусов, чтобы проскочить точку невозвращения, и я сделал мысленную пометку в следующий раз быть особенно осторожным. По словам доктора Карстейрса, каждое подобное воздействие в несколько раз опаснее предыдущего.
Посмотрев на часы, я прикинул, что Рейчел вряд ли будет против, если я совершу небольшой крюк. Я доехал до скобяного магазина на углу Шестой и Костал и уже успел оставить порог в трех футах позади, когда владелец осведомился:
– Это вы приняли бразды у Рипа в «Приморье»?
– А Рип был прежним смотрителем? – уточнил я.
– Ага.
– Тогда ага.
Владелец, крупный и дородный, щеголял громадными огненно-рыжими усами, занимавшими все пространство между его носом и нижней губой. Рукава его красной фланелевой рубашки были закатаны до локтей. На одной руке у него красовалась татуировка в виде корабельного якоря, а на другой – в виде танцовщицы. Он не носил ремня, и его штаны были приспущены под пивное брюхо. Он смерил меня взглядом:
– Чёй-то не похожи вы на смотрителя, позвольте вам сказать.
– Я, скорее, повар с беличьей проблемой.
– Вы, чё, готовите там белок? Жареных белок под молочным соусом?
Тут фланирующей походкой заявился его заместитель – высокий и сухопарый, с настолько задубевшей кожей лица, что о нее можно было бы править бритвы. На его рабочей рубашке красовалась нашивка, сообщавшая всем, кому до того есть дело, что звать его Эрлом. Давненько мне не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь фланировал, так что я уделил минутку наблюдению за этим человеком. Это искусство, типа, утраченное, а Эрл в нем был страсть как хорош.
– Давайте начнем сначала, – сказал я, протягивая руку. – Я Донован Крид.
Великан стиснул мою руку:
– А я Джимбо Пим, а вот это Эрл Стаут.
Кивнув Эрлу, я ответил на его рукопожатие и заявил:
– Я смотритель и шеф-повар по части завтраков в «Приморье». С завтраком у меня всё на мази, но мне нужна какая-нибудь шашка или аэрозоль, чтобы истребить белок и прочих вредителей на чердаке.
Джимбо привычным жестом потер подбородок большим и указательным пальцами:
– А Бет планирует закрыть заведение на пару недель?
– Нет.
– Тогда я не рекомендовал бы вам шашку. Она разводит жуткую серную вонь, и нужно недели две, чтобы она выветрилась. Мало того, аэрозоли, нафталин и все такое могут вызвать проблемы с дыханием у ваших посетителей.
– А что вы в таком случае порекомендуете?
– Вы были на чердаке?
– Пока нет.
– Тогда вы не представляете, что за чертовщина там творится. Эти живые ветви дуба свисают до самой крыши. У вас там может быть пять видов змей, а то и еноты вдобавок. Шашки и аэрозоли действуют не на всех тварей. Убьете змей, так вас заедят крысы. Перебьете крыс, так змеи доберутся до жилой зоны, а никто не скажет «проваливай» краше, чем змея на дверной ручке.
– Это что, местная поговорка?
– Нет, хотя следовало бы. Пару лет назад я нашел пятнистого полоза, обвившегося вокруг дверной ручки в моей спальне.
Пим замолчал в ожидании моей реплики, и я понял, что пока не подам ее, продолжения не будет.
– И что же вы сделали? – полюбопытствовал я.
– Сунул его в обувную коробку, придавив сверху Библией, а назавтра снес в лес.
– А вы не боялись, что он может выбраться посреди ночи?
– Змеи чураются Слова Божия.
Я поглядел на Эрла. Тот кивнул и пояснил:
– Это еще с Адама и Евы.
– И еще одно, – добавил Джимбо. – Во Флориде есть закон против убийства белок.
Решив, что он надо мной подшучивает, я снова поглядел на его помощника. Но Стаут угрюмо кивнул – так что либо стебались они оба, либо были единого мнения по поводу истребления белок.
– Но они вообще-то грызуны, разве нет?
– Во Флориде они промысловые звери, – растолковал Пим, – так что охраняются правилами охоты штата.
Я лишь головой покачал.
– Понимаю, – согласился Эрл. – До чего только мир дошел, так ведь?
– А есть законный способ обойти это? – с надеждой спросил я.
– Белки грызут проводку, – поведал Джимбо. – Они представляют серьезную пожарную опасность. У вас небось уже и так серьезные проблемы, так что вы могли бы пойти к агенту по сдерживанию и контролю диких животных штата и попросить разрешение на искоренение.
– Похоже, это затянется надолго, – нахмурился я. – А у вас нет никаких быстрых и простых решений? Законность меня не так уж волнует.
– Вы обсуждали эти планы с Бет?
– Она доверила решать проблему белок мне. Избавиться от них было идеей фикс ее мужа – очевидно, справиться ему не удалось, и я хотел бы сделать это ради нее.