— Хорош! — пробормотал комбат потирая левый погон.
Гость посмотрел на часы, вынул из кармана чёрную коробочку, нажал на кнопку:
— Начали!
Перевёл взгляд на них и сказал:
— Извините ребята, время. Объясняю один раз. На вашем участке фронта создалась необычная ситуация при которой немцы начнут наступление через двадцать четыре часа с применением «оружия возмездия», или «вундерваффе». Это может переломить ситуацию в целом и закончиться победой нацистов. Всё намного серьёзнее.
Старцев раскрыл рот собираясь что-то сказать, но передумал.
— Сейчас к вам едет рота бойцов, шестьдесят человек, танковый взвод и три машины огневой поддержки. Ваша задача: До рассвета оттянуть людей с передовой в тыл, где они будут пережидать пока мои люди ломают оборону немцев.
— Шестьдесят человек не смогут ничего сделать. — не выдержал опять комбат. — И потом, я не могу снимать людей с передовой, это предательство.
— Разрешите напомнить: не далее как несколько часов назад вы сетовали что за четыре года мы не научились воевать.
У майора отвалилась челюсть. Они знали об этом. Но как? Они с Горковенко были одни!
— В Ставке знают о нас? — комбат выглядел бледно.
— Ставка знает всё! — сказал гость. — И можете не сомневаться, кое-чему мы научились. Ваш бывший пленный уже в штабе сорок четвёртой дивизии вермахта Кёнигсбергской группировки…
— Какой пленный?
— Группенфюрер СС Отто… впрочем это всё равно.
— Не было у нас никакого группенфюрера!
— Был. Старик. Он сидел у вас в подвале. Так вот, вчера он убежал.
— Какое вчера!? Его Кошкин только сегодня поймал! И куда он денется из подвала? — заволновался капитан-особист. Он открыл окно и высунувшись по пояс закричал:
— Осташин! Проверь пленного в подвале! Бегом!
— Так ведь никого там, товарищ капитан! Вчерась вы ещё ругались что он убежал!
— Как вчерась? Вчера, твою мать!
— Так как же вы забыли? Он Иванова из первой роты к себе в подвал заманил и убил, а потом уж и сбежал. Никто и не видел.
Горковенко попятился от окна, повернулся к гостю.
— Это что же происходит? Мы все здесь разум потеряли, что-ли?
— Старик очень сильный гипнотизёр… — подтвердил Покровский С.А. не говоря всей правды. — Торопился он очень, поэтому не убил вас. Всё. Отдавайте распоряжение об отводе.
Майор переглянулся с капитаном, кивнул и открыл планшет. Такие приказы пишутся.
Когда всё было подписано и печать батальона оттиснута большой фиолетовой кляксой, они вышли из дома.
— Кошкин! Огласи приказ сначала здесь, а потом в окопах. Всем. Личный состав отводится на отдых в ближайший тыл. Там написано. Бегом!
— Товарищ капитан, а кто заменит нас?
— Папуасы! Я сказал бего-ом!
Гость посмотрел на часы.
— Ну вот. Теперь вроде всё по плану.
За околицей слышался звук моторов и ругательства артиллеристов оттаскивающих орудия с позиций на соседней улице.
— Простите товарищ уполномоченный. Вопрос задать можно?
— Теперь всё можно. А зовут меня Сергей, понял Лёша? — Представитель ставки глядел на них широко улыбаясь. — Если хотите, то это приказ.
— А его зовут Иваном, откликается на Василича. Он самый старый у нас. Мы с ним… э. э, да вы всё знаете наверное?
— Ты знаешь.
— А? Ну да. Ты всё знаешь Серёга?
— Всё-не всё, а вас знаю. Вы же у меня здесь главные люди. Скажи, Василич?
— Что-то не нравится мне эта потеря памяти, ребятки. А скажи Сергей, те таблетки были вроде как лекарство от этого эсэсовца?
В это время из-за угла дома выползли два танка и остановились заглушив моторы. Следом за ними, объезжая по обочине выехали три тентованных грузовика. Из башни первого танка вылез командир и побежал к ним, а из кузовов сыпались солдаты стуча каблуками по мёрзлой земле.
— Я этого не переживу! — сказал изумлённый Горковенко. — Это что за танки, а Серёга?
— Товарищ майор! — обратился подбежавший старший лейтенант танкист. — Разрешите обратиться к Сергею Алексеевичу?
— Обращайся. — озадаченно произнёс Старцев поглядев на Сергея.
Держа руку у шлемофона, танкист отрапортовал:
— Всё в порядке, Сергей Алексеевич! Прошли без происшествий. Дарья Васильевна в последней машине.
— Слушай Петя, какая такая Дарья Васильевна? Мы же договаривались… Никаких… — Сергей запнулся на полуслове глядя на приближающуюся фигурку женщины в штурмовом комбинезоне войск специального назначения. Впрочем все на площади сейчас смотрели на неё. Война-войной и никуда не убежит, а все хотят знать чем закончится именно эта маленькая война между мужчиной и женщиной, между их грозным командиром и его женой. Ну какие могут быть немцы, когда здесь такие страсти?