— Ни-ког-да! — раздельно сказал уполномоченный, и без перехода: — Пошли!
Ему смертельно надоел разведённый спирт пахнущий керосином и сырая рыба на закуску.
Он оглянулся посмотреть не плетётся-ли следом начальник сарая. На улице было пусто.
К вечеру, когда смертельно пьяный Иван Зосимович спал в кубрике рядового состава, судно тихо подняло якорь и на малом ходу ушло в открытое море. Проводить её было некому кроме старика Митрича, потому что начальник порта Поликарп Евграфович Прохоров был уже два часа как мёртв и лежал уткнувшись лицом в отверстие собственного сортира.
На следующий день к полудню траулер достиг горла Быковской протоки реки Лены, встал на якорь и матросы стали готовить сложное приспособление, собираясь установить его на носу судна.
— Это ещё что за ядрёна корень? — спросил проспавшийся уполномоченный, ни на минуту не забывая о своей миссии представителя карательных органов в этих диких местах.
— В трюм его! — скомандовал капитан и матросы судовольствием закинули «русишь НКВеДе» в трюм где до этого находилась рыба. Только теперь Иван Зосимович понял какого свалял дурака. Судно между тем начало движение вперёд фиксируя глубину с помощью электронного устройства, последней разработки секретной лаборатории для субмарин. Так прошёл целый день. А в начале девятого вечера уполномоченного полузадохнувшегося от гнилого рыбного запаха и отсутствия воды, выволокли наверх, облили из шланга забортной водой, дали пол-часа чтобы как следует подмёрз и проветрился, и пинками загнали в кают-кампанию.
— Я ничего не скажу. — дрожащим голосом произнёс он.
— Тебя никто ни о чём не спрашивает, говорить буду я. — сказал господин Циммер. Немедленно по прибытию обратно в порт, ты подаёшь заявку на двести заключённых в Краевое управление. Кивни головой если понял, я не хочу слышать твой вонючий голос.
Пяткин кивнул два раза, подумал и кивнул ещё пять.
— Хорошая собачка. — советник подал знак и стакан водки наполненный до краёв оказался у рта уполномоченного. Он выпил это одним глотком, едва не задохнувшись. Головная боль пропала, машинально поискал глазами вокруг, может найдётся чем закусить?
Советник в полной СС-овской форме подошёл к нему, встал рядом, лицом к команде.
— Скажи «Хайль Гитлер!»
— Хайль Гитлер! — вытянул правую руку уполномоченный. Перед глазами сверкнуло.
— Снимают сволочи! — с отчаянием подумал он. — Теперь уже не вырваться. А зачем им заключённые?
— Помойте и переоденьте! — скомандовал Август Циммер.
Солдаты схватили Ивана Зосимовича на этот раз не грубо и повлекли в соседнюю комнату, где висели комбинезоны и военно морская форма. Быстро подобрав ему подходящий размер они отвели его назад и посадили за стол между штурмбаннфюрером Циммером и капитаном Гюнтером фон Браухич, также по случаю при полном параде.
Слегка пьяный уполномоченный не сразу заметил что в кают-кампании находится оператор снимающий фильм. Весёлое наплевательское состояние овладело им. В течение обеда он сам десяток раз срывался со стула чтобы прокричать как и немцы «Хайль Гитлер!», чем заслужил одобрение советника.
— Немцы щедрый народ, — разглагольствовал господин Циммер, — они всегда заботятся о своих помощниках. Разрешите господа наградить нашего Ивана дружеским авансом. Поскольку нет уз сильнее чем дружба. Внесите!
Два моряка внесли и поставили на стол перед Иваном Зосимовичем деревянный ящик.
— Открой, дорогой друг!
Внутри лежали два бруска золота с надписями на иностранном языке.
— Не меньше пуда! — глаза уполномоченного заблестели. — Чёрт, где же мне тратить такие деньги?
— За каждую партию заключённых ты Иван будешь получать столько же. А теперь господа, позвольте мне поднять бокал за наш новый гешефт. Мы будем добывать из этой негостеприимной земли драгоценный металл, которым будем щедро делиться со всеми кто помогает нам. За нас, господа! За наших друзей! Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
В эту ясную белую полярную ночь звуки чужих голосов ещё долго разносились над Быковской протокой.
— Поясните мне Август, неужели это всё затевалось только для того чтобы добыть несколько тонн презренного металла. — сказал Гюнтер когда они вместе зашли к нему в капитанский кубрик.
— Только не говорите мне что вы поверили в эту сказку для русского. Всё гораздо сложней.
Ну, ну! Улыбнитесь! Рейхсканцелярия подтвердила ваш допуск к секретам Империи. Теперь вы их носитель, а это накладывает определённые обязательства.