Когда Антонио умер на пути в Сицилию, было естесственно что Кристофер займёт его место. Так и произошло. Однако ещё через год случилось несчастье. Старая шхуна затонула ввиду Испанского берега с грузом бумаги и мануфактуры на многие тысячи дукатов. Спаслись четверо, они и арестовали «маленького друга» с целью доставить его на родину в благословенный Неаполь, где судьи герцога либо повесят проходимца, либо каким иным способом заставят расплатиться за смерть пяти матросов и товар утопленный по его милости. К этому моменту Кристо шёл двадцать первый год, он был высок и чертовски хорош собой, на что и польстилась дочь хозяина трактира когда пришла в комнату снятую моряками и разрезала верёвки на руках и ногах пленника. Но путь в Италию был закрыт, его могли узнать и выдать в руки правосудия. Оставался только один вариант — остаться в Испании. Он уехал в Кордобу, где купил на базаре бумаги о рождении у нищего дворянина которого звали Кристобаль Колон и с тех самых пор это стало его именем. Несколько лет после этого он провёл в услужении у Гонзало Фернандеса де Кордоба, военном гении, завершившем объединение Испании и освободившем её от ига иноземцев.
— А дальше? — спросил Чарли приподнимая панамку.
— Вставай, идти пора. — ответил я.
Он нехотя поднялся брюзжа по своему обыкновению.
— Беда с вами образованными, слова в простоте не скажете. Вот теперь всю дорогу буду думать кто это такой, и какого чёрта ты мне мне о нём рассказываешь.
— Думать полезно. — ответил я делая первый шаг и глядя куда поставить ногу для следующего.
— Игнасио, заверни на парковку!
— Мы едем домой Сесил. Зачем тебе на парковку?
— Надо кое-что проверить.
Джип вильнул на перекрёстке.
— Вот и она! Что я тебе говорил? — минутой позднее говорил лейтенант своему приятелю.
— Что ты мне говорил?
— Возьми автомат, Игнасио! Видишь большая чёрная машина? Я так и знал что они остановятся в «Империале». Пошли в тратторию, может они ещё там? Заодно проверим документы у ранних пташек.
— Всем оставаться на своих местах! Проверка документов! — скомандовал Сесил входя в помещение, несмотря на утреннее время заполненное шофёрами или только что прибывшими, или собирающимися покинуть этот город.
Толпа заворчала. Там откуда они приехали такого не было. А здесь полиция постоянно чинила произвол со своими придирками обижая несчастных бедных тружеников, какими они искренне себя считали. Но друзья знали что большая часть невинных овечек работают на мафию, а у независимых перевозчиков был свой собственный союз, и они расправляются с конкурентами так же безжалостно, как и Римская группировка «Коро дель Лупо» (Волчий хор).
Двое сидевших в углу людей разительно отличались от общей массы небритых, темнокожих, уроженцев юга. Светлые волосы северян, чистая одежда, и даже то что они ели не обычные в этой забегаловке спагетти, а европейский завтрак из жареных яиц с сосиской, сразу же настроили Сесилио против них. А с какой наглостью они проехали мимо кордона? Он поманил своего друга и кивнул на них.
— Это наши клиенты. Проверь документы. Если хоть одно сомнение — сразу зови.
Понял?
— Уже иду… — затопал Игнсио по проходу своими тяжёлыми ботинками.
— Продолжайте завтаракать! — махнул Сесилио шоферне, не опуская ствол автомата.
Дожились! Уже в своём городе надо быть начеку. Наглеет публика. Ну ничего, начальник полиции говорил что скоро наказание за ношение оружия будет приравниваться к покушению на убийство, а полиции дадут расширенные права.
Быстрее бы.
— Господин лейтенант! — услышал голос своего приятеля, не сразу сообразив что он обращается к нему. Теперь он видел что Игнасио положил автомат на стул и как-то неестественно держит руки. Сердце прыгнуло.
Он как бы досадливо махнул рукой, что должно было означать: «не мешай», и наклонился к ближнему сидящему за столиком человеку, отвернувшись от проверяемых.
— Покажи мне свои документы, и скажи мне что ты видишь.
Южанин попался сметливый. Покопавшись в карманах для вида он осмотрел живописную группу в углу.
— Похоже дела твоего дружка плохи. — сказал он, отправляя в свой зубастый рот громадную наверченную на вилку порцию спагетти. — По-же ни дежат от цело…м.
— Я не понял. — Сесилио отдал ему документы, которые тот взял и стал смотреть как будто увидел в первый раз.
— Один смотрит, может по губам прочитать. — его рот сейчас был прикрыт бумагами.