— Иди старина! — подтолкнул я его к машине. Он недоверчиво покосился. Я улыбался.
— Не смотри на меня, а то я заплачу от жалости к себе.
— Почему? — спросил он.
— Без меня у тебя нет шансов…
— Ни одного? — спросил он в сторону.
— Нет! — ответил я с удовольствием. — Если я исчезну, ты останешься здесь навсегда и умрёшь в страшных судорогах.
— А без меня?
— Когда джентльмен покидает карету, кобыле становится легче. Ты мне надоел со своим нытьём и скрюченными пальцами. Давай топай отсюда! Быстрей, быстрей! Глядеть на твою рожу не могу больше. Старикашка!
Он всё понял. Подошёл ко мне и заплакал обнимая.
Я уже давно перешёл на русский и крыл его последними словами, потом затолкал его на площадку хронотрона, сунул вдогонку его ружъё и мешок.
— Лети… — махнул рукой и пошёл. Было слышно как взвыли генераторы за моей спиной, и стало тихо. Против воли обернулся. Они исчезли. Чарли уехал за новыми зубами и счастливой жизнью.
— Кто ты такой? — спросил сам себя и ответил: — Никто. Тебя нет в списках живых, твоего имени нет среди мёртвых. Сначала мне это нравилось, потом привык, а сейчас не хочу. Тот кто сделал это для меня может заткнуться, потому что я больше не следую советам. Кто бы ты ни был, ты ошибся! — сказал я злорадно. — Я знаю что ты ждал меня. Но ты не получил меня, и ты не получил Чарли, потому что он человек! Понятно тебе?
Я прислушался. Капли падали с листка на листок, нормальной, не живой и не мёртвой воды, но сверкали они точно также. Я и Чарли. Старик искавший оправдание своему бессмысленному существованию и тот для кого это существование стало оправданием, или нет? В мешке булькало, Чарли позаботился обо мне напоследок. Удачи тебе, старина!
Я потерял счёт времени бродя по узким переходам, которые здесь ветвились иногда приводя меня на то же самое место. Сначала я дремал на ходу, потом стал ложиться и делал это регулярно, каждые пол-часа. Фонарь погас. Вода кончилась. Когда? Неделю назад? Год? Когда не спал, то видел всё чётко. Никак не мог понять вижу ли я в темноте, или с головой совсем плохо? Силы закончились, плевать, сейчас полежу немного и опять пойду. Я не понял когда и откуда вышел в зал с круглым потолком и стенами расписанными арабской вязью. Просто я стоял посреди зала и в окна расположенные высоко наверху проникал свет восходящего солнца. Никогда бы не подумал что между восходом и закатом такая разница. Высокие, в два моих роста деревянные двери громко заскрипели, выпуская меня из плена. Крепостные стены. Достукался. Меня что, в прошлое занесло?
Вокруг меня стояли люди в полосатых и серых халатах, подпоясанные платками, некоторые в чалмах и тюбетейках. Их тёмные бородатые неподвижные лица смотрели на меня.
— Вы кто? — спросил я, нарушая торжественность обстановки.
Знающий язык выступил вперёд.
— Слуги Аллаха! — многозначительно произнёс он.
Слуги Аллаха, это не совсем то что мне хотелось, но на безрыбье…
— А где мы находимся?
— Деравар Форт, и молчи, ты будешь отвечать тогда, когда тебя будут спрашивать! Сначала ответь нам, откуда ты взялся?
Они опять замерли ожидая ответ.
— Я? Оттуда. — ответил слабым голосом показывая под ноги. Мне было трудно сосредоточиться, но голоса вокруг зашуршали, словно я сказал что-то невероятное.
— Ты не мусульманин! — пробубнил низкий голос.
— Чтобы верить, необязательно иметь бороду, достаточно признать что нет бога кроме Аллаха, а Магомед пророк его… — ответил кто-то. — Подождём…
Время рвалось на части, поэтому следующее что я увидел была пустая комната.
Когда я открыл глаза в следующий раз, рядом со мной сидел мальчик.
— Принеси зеркало. — попросил его.
Он вскрикнул от неожиданности и куда-то умчался.
Появился толстый бородач в чалме.
— Что ты хочешь?
Я показал ему свою ладонь и помахал указательным и средним пальцем перед его лицом.
— Будешь звать меня «господин». Принеси зеркало.
Они принесли большое металлическое зеркало.
— Помоги встать!
Содрал не стесняясь белый бурнус, который они на меня напялили и посмотрел в зеркало. В нём отразилось нечто худое и чёрное. Худое понятно откуда, а почему чёрное?
— Какое сегодня число?
— Одиннадцатое июля, господин.
— Сколько времени я здесь?
— Один день, господин.
Я скрипнул зубами. Значит прошло две недели… Где же я был всё это время? Не думай, пока нельзя! Мозг пересох без воды, вполне возможно что это мне всё кажется. Галлюцинации умирающего? Не думаю. Стоп.