Я осторожно положил ядро на стол перед собой. Конечно это не ядерный заряд, радиоактивность они бы заметили. А может и заметили? Этот доктор Алоизий по всему очень смышлёный старик.
— Тони, а сколько лет Алоизио?
— Сорок один был только что.
Та-ак, был неправ, виноват, исправлюсь. Старик исчез, на его месте появился довольно молодой учёный в очках.
— Он очки носит?
— Нет.
— Ага! — пить надо меньше, а то воображение замучило. — Ну ладно. Дай мне счётчик Гейгера. Может это атомная бомба?
Счётчик показал только небольшое увеличение фона, в пределах нормы.
— Ты закончил с калибровкой?
Вместо ответа Тони нажал включатель. Конус розового света вырвался из передней линзы осветив стену лаборатории.
— Вот! — он довольно потирал руки. — Получилось.
— Не совсем. — я поискал глазами по столу. Взял бронзовое распятие, непременный атрибут Ватиканских лабораторий, и поставил в луч нашего лазерного прожектора.
Закрыл глаза, снова открыл. В полуметре от пола на кресте высотой метра полтора висел Христос. Рядом со мной что-то пошевелилось. Тони. Ишь пробрало. Я потёр лицо рукой.
— Можно дышать, студент!
Тони смотрел на изображение Христа и силился что-то сказать.
— Говорить тоже можно.
Он внял моему совету, перевёл дух.
— Он говорит!
Я присмотрелся. Губы Божьего Сына двигались.
— Свет некогерентный. Создаёт иллюзию за счёт дифракции. И вот это золотое гало вокруг тела результат расфокусировки. — произнёс я псевдонаучную речь, но он ухватил суть.
— Проектор? — он потянулся вперёд.
— Сядь, и не трогай луч, мы мало знаем о нём, может он вредный? Лучше выключи. Хотя… — я отодвинул распятие и поставил вместо него цилиндр который вынул из «ядра».
Изображение многократно увеличенной детали повисло перед нами.
Теперь стало видно что он состоит из мелких, похожих на пчелиные соты шестиугольников.
— Ты сможешь увеличить картинку? — спросил я.
— Надо попробовать. — голос Тони дрожал от волнения. — Если мы поменяем частоту излучения… Нужен затвор!
— Есть идея где взять?
— С другого лазера, или я поищу, может у нас есть запасной?
Оглядываясь на висящий в центре комнаты цилиндр он достал ключи, открыл шкаф заваленный бумагами и небольшими деревянными ящичками, покопался внутри…
— Есть!
Трапецевидный кристалл, такую штуку я видел впервые, зажатый сверху и снизу металлической скобой, имел разъём для подключения.
— Это что у него? — я показал на тёмные полоски керамики приклеенной сверху и снизу.
— Пьезоэлементы. Мы ведь хотели менять частоту? Подавая на них ток мы будем менять скорость луча. Про эффект стоячей волны слышал? Это старьё конечно, но работает хорошо. С его помощью можно снимать невидимые глазу процессы… Ну, быстрые очень.
— Общение с тобой навевает меня на мысль что я зря живу на свете. Эй, что ты делаешь?
Он выключил свет и всё пропало.
— Сейчас включу. — он быстро приладил кристалл между голубым бриллиантом и передним отражателем, подключил это к генератору звука, вставив разъём в гнездо с прямоугольниками оттиснутыми на кожухе.
— Включаю! — закричал он как будто я был на другом конце города.
Кувшин заработал снова, но величина цилиндра не изменилась.
— Сейчас! — он предупредил мой вопрос и начал медленно крутить верньер сдвигая частоту генерации. Изображение начало искривляться.
— Попробуй промодулировать сигнал! — заорал я также как он минуту назад.
— Для человека который зря прожигает свою жизнь ты слишком быстро соображаешь! — он успокоился как настоящий учёный перед лицом открытия. Теперь он манипулировал сразу двумя регуляторами.
— Стоп! — сказал я, и изображение застыло. — Ты видишь, Тони?
Он опять метнулся в освещённую аппаратом зону и я еле успел схватить его за халат.
— Сядь! — придерживая его одной рукой, второй налил ему и себе по целой мензурке.
— Пей лекарство!
Увеличенная в тысячу раз сторона цилиндра состоящая из микроскопических ячеек похожих на пчелиные соты в которых был отпечатан один символ, повторяющийся по всей поверхности, сейчас висела перед нашими глазами.
— Нет, два символа. — поправил себя.
Через каждые шесть ячеек символ менялся.
Странные звуки справа от меня не давали сосредоточится. Я с неудовольствием повернул голову, Тони задыхался. Схватив бутылку со стола я быстро вылил ему в рот остатки водки. Он ещё больше посинел и закашлялся мотая растрёпанной головой.
— Что случилось? — спросил его.