А что имею я на сегодняшний день? Сплошные непонятки, смертельное оружие вкупе с кретиническим лазером, кстати помнится мне что для получения трёхмерного изображения нужно два источника света. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы вопросов не задавало. Хорошо что я о самолёте никому не ляпнул. Сколько сейчас? Три часа ночи…
Американское посольство конечно закрыто, но службы работают круглосуточно, если положиться на эффект неожиданности, надо идти…
Тони я оставил где нашёл, в растрёпанных чувствах и не понимающего что у него получилось со структуризацией святой воды. На экране электронного микроскопа были ясно видны снежинки.
— Хороший знак! — похлопал я его по плечу. — Ещё немного и получишь изображение девы Марии или Спасителя.
Отоврётся парень. Такими не бросаются. А уж если бросят, то я подниму. Надо начинать свою игру. Если ещё Чарли проявится… Интересно, куда же его закинуло?
Такси притормозило около меня, но я махнул досадливо рукой. Не до тебя. Уехал.
Ночь — моё время, когда скованное солнечным светом тело и разум освобождаются. Я начал бежать. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее, пока бег не превратился в длинные прыжки. Я пролетал по воздуху несколько метров, плавно приземлялся, пробегал два-три шага, отталкивался и всё повторялось. Это как прыжки в длину, только очень мягко. Сначала низко, но секунды бежали, а на пустынных тёмных улочках старого Рима никого не было, и я решился. В Индии множество факиров и йогов которые делают совершенно невероятные с точки зрения науки вещи. Одна из них левитация. Сидящий в позе лотоса факир начинает подниматься в воздух и лучшие достигают пятнадцатиметровой высоты. Мне так высоко не надо. Метров пять достаточно. Левой ногой я оттолкнулся от тротуара и завис в метре от земли. Помахал как идиот руками и упал. Правильно говорят что нужна глубокая концентрация, но по-моему нужно просто запомнить чувство невесомости в своей груди. Огляделся по сторонам, никто не смотрит. Сел, закрыл глаза и сосредоточился. Потом это всё будет получаться автоматически, но пока надо тренироваться. Немцы во время войны сталкивали народ с самолёта и смотрели кто выживет. Выживали три процента, вот их и изучали. Интересно я в этот процент вхожу? Поднявшись следующий раз метра на четыре, я забыл контролировать свои эмоции и упал снова. А улицы в старом городе мощёные, надо было дома на матрасе пробовать. Кряхтя поднялся, подумал что надо заканчивать себя гробить и поднялся ещё раз, только на этот раз лёг горизонтально чтобы падать на манер кошки. Хотя кошка из меня дрянная. Лёжа стало легче. Отбитая камнями задница перестала болеть и дело пошло на лад. Осторожно, пробуя разные положения рук и ног, я научился контролировать себя в воздухе. Только когда поднялся на уровень крыши, мелькнул страх и я едва не потерял баланс. Обругав себя последними словами настроился снова и ничего. Я парил над ночным Римом. Ядро, цилиндр и кувшин положил в вазон-украшение на крыше одного из пиаццо. Хватит! Я опустился на тротуар и пошёл быстрым шагом по направлению к американскому посольству. Итальянский полицейский дремал в своей будочке и я постарался ступать потише чтобы не разбудить его. Можно убедить людей что они меня не видят, но не камеры наружного наблюдения. Они фиксируют и гипнотизёров и джиннов, и даже разряды блуждающего электричества на асфальте. Это идея. Разряд поярче собъёт фокусировку, тогда я смогу перепрыгнуть через забор незамеченным. То есть конечно они поймут что я уже внутри периметра, но способ…