— Неспокойно. — говорю. — А колдуну ты своему доверяешь?
— Не волнуйся. — отвечает. — Колдун у нас очень доверчивый. Мы его три месяца назад нашли, но ты не волнуйся, сделает он лекарство.
— Три месяца?! А где старый?
— Убили его. Инглезе какие-то. Он на болоте траву собирал, так они ему и влепили.
Он показал указательным пальцем между бровей.
— Вот сюда. Пуф-ф! Хороший был старик.
— Так-так! А несчастья ваши случайно не три месяца назад начались?
— Чуть пораньше. — отвечает. — А когда мы этого встретили, он нам сразу всё и разъяснил и сказал что наколдует так что будет хорошо. И всё время было хорошо. Видишь какой он колдун?
— Начинаю догадываться… Можешь его сейчас сюда позвать?
Позднее вспоминая как всё произошло, я готов был себя убить. Ясно же что казачок засланный, и неспроста вертолёты ночью кружились, и то что он наверняка убежал. Подошёл заспанный Жорик. Может это он сбил меня с толку? Сразу нажаловался что у нас пропал один рюкзак с провизией.
— Стой Жорик здесь. — говорю ему. — Охраняй маму Дашу, а я колдуна местного поищу. Чувствую что это он наш рюкзак попятил.
— Зачем ему? — вытаращил он глаза.
Я как хорошо отдохнувшая борзая взял с места туда где последний раз видел его, но не успев пробежать две сотни метров услышал нарастающий гул турбин вертолётов.
Они вынырнули из-за деревьев со стороны восходящего солнца, знакомые силуэты Ми-8 с хищными подвесками скользнули надо мной. Я поздно понял свою ошибку. Бежал назад крича: — Даша, Жорик! Прячьтесь! Бегите!
Я видел как от одного отделилась бочка и наша хижина исчезла в вихре напалма.
— Колёса в огонь!
Но они уже догадались сами. Дым напалма смешался с дымом горящей резины делая прицеливание невозможным. Вертолёты поднялись над пожарищем высматривая беглецов.
— Чиф! Где Даша? — я вырвал у него из рук своё ружьё, которое вождь лапал не понимая куда чего вставлять. Он растерянно обернулся, а я принял это как то что Даша где-то тут неподалёку.
— Держи! — я поставил рогатину перед ним, за неё он ухватился как утопающий. Мир рушился, а может быть уже рухнул. Я проверил магазин. Пять патронов, пять вольфрамовых пуль способных пробивать бетонные стены и броню средних танков. Я застонал. Сволочь Жоржик! А пять патронов это всё что я имею, остальной боезапас сгорел в хижине. Дым мешал не только им, а они не висели на одном месте постоянно передвигаясь по широкой дуге, выбирая место, где смогут расстреливать людей с максимальной эффективностью. Наши вертолёты! Нет твари, вы не наши! Наши сидят дома и не воюют против безоружных, для того чтобы у кого-то прибавилось сотня-другая миллионов в банке. Выстрел! Тороплюсь!
— Примёрзни вождь! — я вспомнил что могу заставить его делать всё что захочу.
Он застыл как каменный. Ближний вертолёт наклонился и стал быстро снижаться, поливая свинцом автоматических пушек пространство лагеря. Ближе! Помни что ствол спилен! Что там было про верблюда? Я видел его в оптику. Молодого русского лётчика, такого же как я. Он чуть не прыгал на сиденье от восторга, ну как же, живые мишени возбуждают. Выстрел!
Я видел как пуля пробивает плексигласовый фонарь кокпита, и страшное зрелище — лётчик без головы. Она пробила всё что можно было пробить, оставляя убитых и раненых в десантном отсеке. Ненадолго. Лишённая управления машина задрала свой хвост вверх перед тем как удариться о землю за двести метров до лагеря. Второй, сообразив что это не было ошибкой пилота, осадил назад и через минуту пропал из глаз за близким холмистым горизонтом.
— Пошли людей проверить если кто остался живой, — сказал вождю. — Ах, да! Отомри!
Я хлопнул его по плечу, чтобы приходил в себя побыстрее. Однако он не посылая никого сам рванулся с высокого старта с африканской саблей Йака к упавшему вертолёту.
— Живые, мне нужны живые! — крикнул ему в догонку.
Он словно споткнулся, получив более сильный приказ через уши, который заглушил ненадолго желание резать и рубить орошая себя фонтанами такой желанной крови врага.
— Успеешь. — я отвернулся от него, надо было искать Дашу, но единственное что я нашёл был плачущий Жорик.
— Где? — у меня не было сил сказать что-либо ещё. Вместо ответа он показал мне на остатки сгоревшей хижины.
— Что же ты… — я недоговорил, что толку?
Опустился на колени доставая из пепла то что осталось от моей любимой.
— Она ждала сына от тебя. — сказал голос рядом.
Я обернулся прижимая к себе Дашу. Сестра вождя — жена дядюшки, с которой моя любимая провела вечер, стояла рядом с сожжёнными напалмом руками и лицом сделавшими её совершенно неузнаваемой.