— Так точно, Пётр Денисович! Аббревиатура СС означает специальный сервис, наподобие нашей службы по чрезвычайным ситуациям. А вот командуют ими настоящие эсэсманы, в частности Отто фон Берштайн бывший обергруппенфюрер СС, носит звание героя Австрии за спасение пассажиров поезда сгоревшего в туннеле в 1990 году…
— Ты ври да не завирайся, там участвовали войсковые подразделения. Я сам лично читал об этом!
— Извините товарищ полковник, но в газетах была исправленная информация, по просьбе того же фон Бернштайна. Разведку не заинтересовал этот случай, у нас другие приоритеты, поэтому сообщение попало в корзину и было уничтожено.
— А ты у нас самый умный значит? — спросил полковник с раздражением, и увидя как покраснел капитан, сказал:
— Это я так. Не обижайся, капитан. Лучше скажи, как бывший эсэсовец свободно разгуливает, в то время как на поиски нацистских преступников тратится так много денег и средств? И что это за звание такое, обер… как его?
— Обергруппенфюрер, товарищ полковник! Генерал командующий каким-либо СС-овским крупным подразделением. Возможно работает под прикрытием ЦРУ, но это только мои собственные догадки. Его нет в наших списках. Возможно он есть у американцев, но надо помнить что часть списков бесследно исчезла. Поэтому не представляется возможным установить истину. И ещё здесь есть странный момент: фон Бернштайн называет внуком «Копперфильда», а этого не может быть, так как его родословная хорошо нам известна.
— Вот вы и возьмётесь за проверку. Посмотрите годы рождения отца и матери и проверьте бабушек, а также у нас должны быть рапорты на всех иностранцев, которые тогда проживали в Москве. Ищите точки пересечения! Кстати, — полковник опять почесал голову, — тебе не приходило в голову сколько сейчас лет этому Отто фон… вот дьявольщина!
— Бернштайну, товарищ полковник! Если допустить что во время войны ему было тридцать-тридцать пять лет, то сейчас ему около ста или больше.
— Вот! Старик совсем а какой пронырливый! Учись, капитан!
— С такой работой до пенсии бы дожить. — грустно подумал капитан глядя на портрет Путина, а вслух произнёс:
— Разрешите выполнять?
— Иди уж!
Глава 4
Дедушка Отто врал и недоговаривал прикрываясь своей неожиданно вспыхнувшей любовью ко мне. Зачем? Африканские алмазы? Не думаю. Особенно мне понравился рассказ о военнопленных которые сами себя взорвали чтобы никто их уже ни о чём не спросил. Что-то вроде унтер-офицерской вдовы, которая сама себя выпорола, и то что Гиммлер считал их своими товарищами. Бред какой-то! А ведь расскажи он это журналистам и весь мир будет восторгаться такими замечательными эсэсовцами.
Я открыл глаза. Вертолёт плавно плыл мимо склона Монте Бианко, заслонявшем от нас восходящее солнце. Наконец путешествие прекратилось. Ещё три геликоптера кроме нашего сели на очищенный от камней участок.
— Что мы собираемся тут делать? — спросил Дональд, трогая меня за рукав.
— Надеюсь что ничего плохого. — ответил я, наблюдая за выгрузкой ящиков и мешков подхватываемых людьми в белом Альпийском камуфляже. У меня тоже был такой, но оружия мне не дали, о чём я нимало не жалел. Знакомая фигурка выпала из вертолёта и упала на снег. Двое подняли её на ноги и встряхнули.
— Анжела! — крикнул я, подбегая к группе.
Автомат уткнулся мне в живот.
— Ферботен!
— Цурюк! — раздался сзади голос деда.
Солдат отступил в сторону.
— Не тебе, идиот! Серж, назад!
Не слушая его я подошёл к ней. Она плакала, руки были стянуты за спиной.
— Развяжи! — бросил я её охраннику.
Тот подчинился перерезав верёвку ножом. В то же время меня стало выкручивать, заставляя опуститься на землю. Это старик пустил в ход старые эсэсовские приёмы. Я не стал защищаться, пусть потешится.
— Генерал, что вы с ним сделали? — послышался обеспокоенный голос одного из гостей.
Он взял меня за руку и в этот момент я отключил сознание, продолжая слушать.
— Чёрт! — он потряс меня. — Он же в коме!
— Не беспокойся Максимилиан, я просто стреножил его, чтобы не брыкался. Но если честно сказать я был о нём более высокого мнения. Славяне не арийцы, на них удобно ездить, но они совсем никуда не годятся когда дело касается высших материй.
— Вы как всегда правы, экселенц! Но как в таком состоянии он сможет отправиться за документацией?
— Сначала эту девицу… — он щёлкнул пальцами. — Твоё имя?
— Дарья Васильевна Аверина… — прошептала она.
Если бы я не был под своим собственным наркозом, то непременно бы заорал.