— Значит ты капитан считаешь что этот Отто работал на нашу разведку? — задал вопрос полковник Коваленко своему подчинённому. — Ну, ну… Посмотрим.
Он поднял трубку телефона.
— Соедините с Аркадием Андреевичем. Аркадий Андреевич? Я сейчас подошлю вам своего капитана, Лисин, да… с докладом на интересующую вас тему. Через час? Замечательно. Он будет конечно. Вот что капитан, бери в гараже машину поприличней, сошлёшься на меня, и дуй в Кремль к помощнику Президента. Там тебя встретят. И попробуй получить доступ к архивам ЦК. Всё понятно?
— Так точно!
— Тогда что стоишь как лошадь недоёная?
Оставшись один, полковник Коваленко встал с кресла и прошёлся вокруг кабинета, пробуя насвистывать песенку. Не получилось, но настроения это не испортило. Отнюдь.
Он встал перед зеркалом прижмурив глаза, воображая себя в генеральском мундире.
— Недурно, право слово недурно! — пропел он отдаваясь своим самым тайным грёзам.
— Конечно он глубокий старик, но сколько знает! Было бы недурственно реанимировать такого агента. Одни сплошные плюсы. Сейчас нужен хотя бы один документ, ма-аленький такой документик с его личной подписью и печатью НКВД. А какие люди были! — восхищался полковник расхаживая по кабинету. — Не боялись к чёрту в пекло. Недаром говорят что и Мартин Борман был нашим агентом. Тогда против кого мы воевали четыре года?
Пётр Денисович меленько захихикал стоя у окна.
— Против своих же? Вот это игра! Недаром мне всё время казалось что здесь что-то нечисто. Кстати о нечистой, что же в таком случае делать с «Копперфильдом»? Абсолютно разболтанный тип. Только Девяткину могла придти в голову идея о сотрудничестве с ним. Но Девяткин ничего не знал о старичке. Тупица! И умер как-то не по человечески, не так как подобает генералу.
Полковник погладил лацканы своего кителя физически ощущая на них генеральскую атрибутику.
— Отдам его старику, пусть делает с ним что хочет. — наконец решил он. — Вы нам, а мы так сказать, вам.
И довольный этим Соломоновым решением погрузился в своё кресло, которое теперь стало казаться недостойным его, скажем фигуры.
Капитан Лисин появился на исходе дня с новым кейсом-сейфом прикованным к левой руке наручниками и двумя сопровождающими. Они прошли без доклада прямо в кабинет полковника Коваленко, который с неудовольствием осмотрел эту троицу, но ничего не сказал. С хранителями гостайн лучше не связываться, а то сегодня ты разведчик, а завтра безработный. Они встали двумя тенями за спиной капитана, чтобы видеть всё что происходит с документами, но достаточно далеко чтобы прочитать что-нибудь.
Глава 5
— Разрешено не более четырёх фотографий. — безжизненным голосом сказал один.
— Господи! Неужели попал? — сам себе изумился Коваленко и заторопил Лисина:
— Давай побыстрее, что копаешься?
Наконец сейф был открыт. «Отто Шваб» было написано на верхней папке слегка выцветшими чернилами. Полковник схватил её как если бы она собиралась улететь от него, и стал бережно листать страницы.
— Есть! — возглас был непроизвольный, совсем не подобающим кабинету начальника оперативного отдела, но никто не обратил на это внимания.
Карточка агента была сейчас в руке Коваленко. Другой рукой он пошарил по столу пытаясь нащупать очки.
— Лисин, очки!
— Они у вас в нагрудном кармане, товарищ полковник!
Он! Паспортное фото господина Шваба, слишком маленькое, но это неважно. Главное его подпись под обязательством.
— Лисин, фотоаппарат! Сделай один снимок и проверь как получилось.
А это что? Стенограмма беседы группенфюрера СС и товарища Сталина И.В.
Фантастика!
— Лисин, снимай последнюю страницу!
— Сделано!
Где-то тут… Ага! Список секретов Третьего рейха, негусто, но для того чтобы старичка повесили свои же единомышленники хватит.
Фото! Миловидная женщина и Отто Шваб в приёмной Народного комиссара НКВД Ежова Н.К. На стене плакат: «Болтун — находка для врага!»
— Снимай!
Коваленко листал и читал не вдаваясь в детали. Знакомые всем с детства фамилии, даты.
Борман!
— Снимай!
Тяжёлая рука накрыла папку.
— Запрещено! Вам было сказано: Четыре снимка! Дайте сюда вашу камеру!
Второй захлопнул папку и положил её обратно в сейф. Первый подключил камеру к компьютеру и сделал копии, все четыре, исключая пятую. После чего вынул карту памяти из аппарата и положил себе в карман.
— Закончили! — оба одновременно посмотрели на часы, отмечая время для рапорта.