— Можешь звать его «кули».
— А что это такое?
— Собака.
— А он обидится?
— Ничего потерпит.
У великого сахиба большое доброе сердце, но своих слуг он может называть как угодно, заодно ещё бить за малейшую провинность бамбуковой палкой или чем придётся. И если это не нравится любителям всеобщего равенства, я их не виню. Пусть целуются с кем попало. Но если давать дикарям потачку, то они очень скоро перестанут вас уважать и сядут на голову, что и произошло в двадцатом веке. Ведь всё очень просто и доступно. Если помойную кошку начать баловать, укладывать с собой спать, и говорить ей что она самая замечательная и конечно пальцем не трогать, то кошка возомнит себя главной персоной в доме. Будет царапать вас, орать дурным голосом, гадить в вашу обувь и везде где только можно. Примеров миллион и маленькая тележка. Возражения конечно будут. Например:
— Ведь он такой же человек!
Что человек, это ещё доказать надо, а вот насчёт такой же… Могу пообещать. Если будете такими как они, то вас тоже будут бить палкой. Многих уже бьют.
Когда первый проводник умер, Провиндра стал говорить что это волшебство, такое вранье, просто хочет великого сахиба с госпожой на дополнительные денежки расколоть. Ну так вот, хрен ему! Великие сахибы чем от других и отличаются, что не торгуются и соглашаются с первой названной ценой, но уж и ты не виляй. Он уже успел пару раз почувствовать мой гнев, и теперь только оборачивается и смотрит на меня своими влажными навыкате глазами, но молчит. Подьем по мокрым, поросшим мохом камням закончился, мы вылезли в долину между гор и высота уже начала сказываться. Я посмотрел на часы, вернее встроенный в них альтиметр, 2020 метров, немного, но и мы не альпинисты, еще километр вверх, и нас можно будет брать голыми руками. Самое лучшее переспать это дело.
— Смотри место для ночлега. — сказал проводнику — Сегодня дальше не пойдем!
Тодды пришли на рассвете, когда по траве змеился утренний туман. Водопад рядом, сыровато. Узнать их было просто, рост около двух метров. Один отделился от группы, подошел к костру. В прицел мне было хорошо видно его лицо, я вздохнул, поставил винтовку на предохранитель, и пошел навстречу. Блаватская писала что это племя пользуется большим уважением среди индийцев за свою честность и магическую силу. Они никогда не пользовались оружием, даже простым ножом. Тем не менее побеждали всех, кроме белых людей. Но я читал что на ночь они залезают в свои хижины, и не показываются до рассвета.
— Мы так делаем, это правда. — прозвучал внутри меня его голос. — Но посмотри на горы, солнышко уже встало.
Он посмотрел вниз и показал на Провиндру маленькой, не более двадцати сантиметров бамбуковой палочки.
— Ему нельзя здесь быть. Он грязный, я заберу его отсюда! Ты рад?
— С одной стороны… Мы ищем десятерых человек, вот с такими ружьями.
— Мой отец говорил о них.
— Значит это было давно?
— Очень.
Он не потрудился назвать время даже приблизительно.
— Может получится. — тоскливо подумал я, хотя время совершенно стёрло следы их присутствия. — Может, даже скорее всего они живут до сих пор, но в другой реальности?
— Мне пора… — сказал он, — я еще приду, позднее… Ждите здесь. Безопасно.
Я качнул головой, соглашаясь. Хотя у меня были вопросы.
И все пропало.
Открыл глаза. Рядом лежала Даша. Кули исчез.
Приснилось это мне что-ли? Впереди был долгий день…
Днём решили погулять по долине, может чего полезное увидим. Черт, совсем запутался! Раньше жил и не думал обо всем этом, а теперь только и мыслей, как бы Даша не огорчалась. На чем это я остановился? Ах да, домик не домик, развалины какие-то сквозь кусты видны. Зову её, мол так и так, неизвестное строение на горизонте. Держись поближе.
Вообще-то все не так было, там змея на моем пути лежала, вот я и шарахнулся в сторону, а на мокрой траве поскользнулся. Лежу себе, а под нижними ветвями кустов эта штука и маячит. Вот я и заорал:
— Даша! Иди сюда! Здесь дом какой-то!
Вот теперь правильно.
Она подошла, на корточки присела и разглядывает.
Глядеть там особо нечего, храм не храм, но явно нежилое что-то, и вообще, сколько же времени надо, чтобы так все разрушилось? С другой стороны, что за идиот в безлюдных горах такое построил?
У входа притормозил.
— Фонарь у тебя здесь? — спрашиваю — Свети! Самое змеиное место.
— Тебя не учили змей заговаривать?
Помню я, говорил Чарли что-то насчет змей, да я занят был, вот мимо ушей и пропустил.