Вит твердо решил держаться подальше не только от метро, но и от любых подземных сооружений. Неизвестно, что может случиться, проникни он в одно из них и застрянь в этот момент на кромке. Скорая гибель вполне может стать вероятной.
Юноша миновал переход и решил, что легче всего будет пройти по Каменноостровскому до начала проспекта, а потом – перейти Неву. Дальше можно будет даже сесть на какой-нибудь трамвай – лишь бы до этого времени его не обнаружил кто-нибудь из «Стражи». Они его обнаружат… и спасут. А вот такое спасение может означать нечто очень страшное для самого города.
Что-то незримое сгущалось в воздухе, хотя Вит шел сейчас по вполне обыденному и привычному Петербургу. Грань между реальностью и миром, созданным людскими эмоциями и чувствами, еще не рвалась – но она уже сейчас напряглась до предела.
Вит не знал, что в этот момент Маг, начальник Сообщества Темных Санкт-Петербурга, уже начал сплетать свое заклинание, пробормотав:
– Не все же мне пинки получать… Надо же когда-то – и наоборот…
Альдис появилась неслышно – и так же молча удалилась, положив на стол Сергею Викторовичу объемистую кипу распечаток. На остальных триумвиров она и не взглянула – что-что, а правила субординации благородная леди знала лучше прочих. И исполняла неукоснительно.
– Материалы по Пророчеству, – проговорил Сергей Викторович. – Можно ознакомиться, хотя, полагаю, вы и так все знаете.
– Знаю, – угрюмо кивнул Рэкки. – Что, приговор уже приводится в исполнение? Рановато…
– Похоже на то.
Начальник «Асгарда» быстро перелистнул поданные материалы. Редкий город получал такие Пророчества. В России даже Москва не была проклята столь старательно и капитально. Разве только Магадан – столица Колымского края – мог удостоиться столь мрачной чести. Но по размерам Магадан куда меньше, а значит, и действие проклятий будет не столь ощутимым. К тому же, Колыма заслужила свое пророчество уже во времена всеобщего атеизма, и поэтому полноценного Пророчества там не получилось.
Зато оно отлично получилось в городе, который изначально возводился как столица великой империи.
Неизвестно, что тому виной.
Город построен на костях? Да только ли он один? Здесь, на Земле, на крови и костях стоял почти каждый город.
Город был столицей кровавой империи, раковой опухоли в одну шестую часть суши, давившей свой и чужие народы без разбору? Был, что поделать. Но давно уже треснула по швам та империя, а Петербург перестал быть ее столицей. Да и немало на свете было куда более кровавых империй, что поделать, этот мир – вообще не самое приятное место Мироздания. Но жива Джакарта, свободно вздохнул после воссоединения Берлин, и Янгон-Рангун не думает кануть в бездну. Про Рим уж говорить не приходится…
Город был основан бесноватым царем? Правильно, был.
И в Риме было немало бесноватых цезарей, однако пережил Рим все нашествия варваров – стоит себе, и даже не думает приходить в запустение.
Может быть, Пророчество – это несоответствие европейской столицы и азиатской страны?
Может, оно и так.
«Через триста лет и три года – быть Петербургу пусту!» Вот как, если говорить коротко, звучало Пророчество.
Но о том, что было сказано юродивой бабкой молодому и жестокому царю, известно всем. А почему именно город должен прийти в запустение, бабка не уточнила.
Это было известно очень небольшому кругу людей (или же, не совсем людей – весь вопрос, как их воспринимать).
Петербург могут погубить проклятия. Старинные проклятия, сделанные давным-давно, некоторые – еще до его основания. Несчастные, сожженные при Анне свет Иоанновне (и пусть после этого глупые головы говорят, глядя на Европу: «Зато у нас инквизиции не было!» Было, все было…) Жертвы, замученные в Преображенском Приказе и в Большом Доме – младшем брате московской Лубянки. Люди, вынужденные едва ли не стоя «сидеть» в тюремных изоляторах. Африканские парни, которые ехали учиться в цивилизованную страну – Россию, – и получившие ножом под ребра от бритоголовой мрази. Люди, которых просто так, иногда – совершенно без всякой вины, могут забить до смерти в милиции. Точно такие же люди, которых (лишь – по идее) милиция должна охранять, не смеющие показаться на улице после десяти, чтобы не стать жертвами подвыпившей гопоты…
Много их – тех, кто жил здесь, мучаясь, и мучился – умирая. Слишком много…
Жертвы блокады… По крайней мере, тогда была война, проклятия были адресованы врагу, хотя, по справедливости, не меньшие враги жрали в те дни в три глотки, сидя в Смольном. И все же, проклятия связаны не с войной, а с «мирными» временами.
Сергей Викторович Стрешнев отложил листок бумаги, на котором было написано крупными буквами, почерком, принадлежавшем Альдис: «Дело об убиении карельского колдуна».
Чуть менее полувека оставалось до возведения Петербурга, и его территория еще не принадлежала Московской Руси. Жили здесь финские племена, а хозяйничали завоеватели – шведы.
Тогда это и случилось – первое пророчество-проклятие. Когда шведом показалось, что один из местных колдунов перебежал им дорожку, они не нашли ничего лучше, как расстрелять его. Правда, именно тогда и началось настоящее зло: офицер, командовавший расстрельной командой, не прожил и года: заблудившись в здешних лесах и сломав себе ногу, он не смог выжить и добраться до своих. Остальные умерли вскорости, лютая смерть не пощадила даже священника, принимавшего участие в экзекуции.
Но проклятие колдуна на этом не остановилось.
«И не будет покоя никому, кто поселится здесь, пока не исполнится предначертанное, и не появится…»
Согласно летописи, последние слова проклятия заглушили выстрелы. Но по легендам, старый колдун все же успел сказать: «…пока не появится искупительная жертва – потомок мой и ваш».
Расстрел происходил там, где ныне Обводный канал пересекает Московский проспект.
Оттого-то более всего в записке, принесенной Мариной, заинтересовало Сергея Викторовича указание на метро «Фрунзенская». Вот потому он и велел поднять досье на сотрудников Сообщества. Сейчас казалось, что еще чуть-чуть – и истина окажется на поверхности…
– Марина, можете сейчас подняться в кабинет? – прозвучал в телефонной трубке голос Сергея Викторовича.
Девушка вздрогнула – немедленного вызова «на ковер» она не ожидала.
– Кто звонил? Сергей Викторович? – Алекс тут же оказался рядом. – Не робей, все в порядке… Зовет – значит, так надо.
Насчет «все в порядке» девушка была другого мнения, когда – во второй раз за сегодняшний день – переступала порог кабинета главы «Асгарда».
Сейчас он вновь был не один: рядом находились два остальных триумвира, хмуро посмотревших на нее.
– Марина, присаживайся. Нам нужно, чтобы ты рассказала о своей подруге Ольге – той самой, которая, вероятно, передала записку. Кто она, откуда родом? Это очень важно…
– Ну, я ее знаю всего ничего… Что говорила? Дайте вспомнить, кажется, что-то было, на том дне рождения… – под гипнотическим взглядом Рэкки она почувствовала некоторое спокойствие. – Ну да, родные приехали из Казахстана, а раньше ее семья жила там – еще с дореволюционных времен. И вообще, она – «петербурженка в первом поколении». Так сама и сказала, это точная фраза. А больше – ничего.
– Ваши подозрения подтверждаются, Рэкки. Этого надо было ждать от Сообщества.
– Провокация? – голос Рэкки звучал почти утвердительно.
– Верно, только не совсем. Нас хотели пустить по ложному следу – но делали это очень искренне и старательно. Марина, можешь пока идти, спасибо тебе еще раз.
– Охота пойдет на этого мага-недоучку? – спросил глава «Утгарда», когда за девушкой закрылась дверь.
– На него, – кивнул Сергей Викторович. – И, похоже, охота уже вовсю идет. Только не совсем на него. Сообщество, как всегда, разыгрывает большую многоходовку. Темные делают ход, Светлые им не мешают… Это очень плохо – можно что-то упустить. Но, если не упустим – сможем вмешаться. Эффективно вмешаться. Вот еще один текст пророчества колдуна, ознакомьтесь.