Дрейк вдруг почувствовал страстное желание намять отсутствующему мистеру Батлеру бока.
— Эй, что я вам скажу, сэр! Я научился сам седлать лошадь! Меня научила этому Герти, то есть мисс Дункан. Я хочу стать, как она, рэнглером, — мальчик махнул рукой в сторону кораля. — Хотите посмотреть? — Он вскочил на ноги и протянул Дрейку руку. — Вставайте и пошли.
Ратледж недоуменно воззрился на маленькую ладошку, не зная, как поступить, затем поднял взгляд и увидел полные радости и надежды глаза Алекса. Меньше всего ему хотелось нагружать себя проблемами семейства Батлеров, меньше всего ему хотелось сейчас, в жаркий июльский день, смотреть, как этот мальчишка седлает лошадь. Дрейк мечтал остаться здесь, в прохладной тени тополя, и в одиночестве наблюдать за плавным течением вод.
Тем не менее, неожиданно для себя самого, Дрейк взял протянутую ему руку и позволил увести себя к коралю, где ему предоставлялась счастливая возможность любоваться тем, как Алекс Батлер седлает лошадей.
— Мы хотим еще! — настаивал Джонни Колтрейн. — Почитайте нам что-нибудь еще, миссис Батлер!
— Никогда не слышал ничего более приятного, чем ваш голосок, миссис Батлер, — добавил Уилл Кидд.
Фэй сидела на скамейке у заднего крыльца с только что заштопанной сорочкой Алекса на коленях. Она переводила взгляд с одного лица на другое и чувствовала, что не может отказать своим новым друзьям в такой милости.
Фэй знала, что им все равно, какую пьесу или сцену она прочитает. Ковбоев с ранчо Джеггд Р. легко ублажить, будь то еда или художественное чтение. Никогда за все годы работы в театре у Фэй не было такой благодарной и благожелательной аудитории. Глубоко вздохнув, она начала читать монолог Джульетты.
«Любовь и ночь живут чутьем слепого. Прабабка в черном, чопорная ночь, Приди и научи меня забаве, В которой проигравший в барыше, А ставка — непорочность двух созданий. Скрой, как горит стыдом и страхом кровь, Покамест вдруг она не осмелеет И не поймет, как чисто все в любви».
Фэй закрыла глаза; щеки ее горели. Почему непроизвольно она выбрала именно этот отрывок, почему именно он пришел ей на ум? Почему именно тот монолог, в котором Джульетта жаждет воссоединения с возлюбленным для первой брачной ночи? Прочитанные строки вызвали к жизни сладкие образы. Сумрачный великан с черной повязкой на глазу обнимает, целует, ласкает ее…
Впрочем, дело не в Джульетте. Последние несколько ночей, оставшись одна в своей спальне, Фэй воображала Дрейка Ратледжа, лежащего в ее постели и ласкающего самые сокровенные уголки ее истосковавшегося по мужской ласке тела.
Тихим голосом она продолжила чтение монолога.
«Приди же, ночь! Приди, приди, Ромео, Мой день, мой снег, светящийся во тьме, Как иней на вороньем оперенье! Приди, святая, любящая ночь! Приди и приведи ко мне Ромео! Дай мне его. Когда же он умрет, Изрежь его на маленькие звезды, И все так влюбятся в ночную твердь, Что бросят без вниманья день и солнце».
Не следовало читать этот монолог, перевоплощаться в Джульетту, жить ее чувствами. Непростительная ошибка!
«Я дом любви купила, но в права Не введена, и я сама другому Запродана, но в руки не сдана. И день тосклив, как накануне празднеств, Когда обновка сшита, а надеть Не велено еще…»
Воцарившаяся на мгновение тишина взорвалась аплодисментами, вернувшими Фэй к реальности.
— Клянусь, — в голосе Уилла явственно прозвучали почтительные нотки, — ничего подобного я раньше не слышал. Готов сидеть здесь и слушать вас, миссис Батлер, весь день.
— И я тоже, — сказал свое слово Джонни.
Уилл нахлобучил на голову шляпу и откашлялся.
— Если я вас правильно понял… Ваш милый дружок…
Фэй рассмеялась.
— Это всего лишь игра, Уилл, а строки эти написаны несколько столетий назад.
Итак, они ей поверили. Все-таки она неплохая актриса, ведь ей удалось войти в роль и несколько минут жить эмоциями Джульетты, а когда она читала монолог, перед ее внутренним взором стоял вовсе не Дрейк Ратледж, а Ромео.
— Пора идти, Джонни, — Уилл хлопнул парня по спине. — Работа-то стоит… Спасибо, миссис Батлер, — он дотронулся до края шляпы. — Нам очень понравилось.
— Спасибо. Будет время, заходите.
Фэй вежливо кивнула и занялась починкой одежды. Ей все-таки следует выучить несколько комедийных ролей, иначе она может пасть жертвой своего драматического таланта, если будет так близко принимать к сердцу переживания героев и путать их эмоции со своими собственными. Какая же она глупая!