Читать онлайн "Время покинуть дом" - Хейли Джей - RuLit

Нередко трудно бывает разграничить нарушителя закона и психически больного человека – бывает, что совершенно необъяснимым образом человек оказывается в той или иной категории. Иногда это определяется скорее законами данного общества, нежели поведением самого человека. Полицейский может решить, что человек – преступник, и семья может согласиться с ним. Решение может базироваться на классовом подходе: часто при одних и тех же поступках выходцы из обеспеченных слоёв населения признаются психически больными, а из бедноты – преступниками. Человек, укравший автомобиль, может быть признан преступником или больным компульсиями, в зависимости от благосостояния его семьи. Так же во многом везением человека определяется его судьба в отношении поведенческих последствий алкоголизма или наркомании.

Любопытным отличием понятий «преступник» и «сумасшедший» является идея о том, что преступник ответственен за то, что он делает, так как он принимает осознанное решение совершить общественно опасное деяние. Даже то, что он тратит свою жизнь, снова и снова попадая в тюрьму, считается его осознанным решением, иначе судебная система не смогла бы вынести свой вердикт: осознанное совершение преступления влечёт за собой заслуженное наказание. Персонал тюрьмы может с чистой совестью вести себя со своими подопечными значительно более жёстко, чем персонал психиатрического отделения. Считается, что психически больные не способны управлять своим поведением, поэтому, когда они нарушают порядок в психиатрическом отделении, наказывать их можно ограниченно, под предлогом лечения, и в этом случае персонал считает себя одновременно целителями и защитниками общества. Использование лекарств, шоковых методов лечения, стереотаксических операций и лоботомии всегда считались медицинскими подходами, игнорируя то, что главной их целью нередко является нормализация поведения больного.

В связи с представлением о том, что преступник всегда способен осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, сотрудники пенитенциарной системы обычно не жалуют психотерапевтов с их идеями лечить проблемы бессознательного. Они считают своей задачей добиться того, чтобы преступник более не нарушал закон, и в связи с этим они более сосредоточены на том, чтобы он работал или учился. Предпочитая считать, что уголовник совершает преступление совершенно осознанно, а не под влиянием семейных проблем, они неохотно соглашаются включать семью в реабилитационный процесс.

Судьбу преступника решает суд в соответствии с законами, которые защищают как общество, так и самого преступника. Когда человека признают сумасшедшим, ситуация упрощается: становится возможным использовать не только лишение свободы, как и в случае с преступником, но и химическую смирительную рубашку под названием «медикаментозное лечение». Проблема возникает в том, что делать с теми, проступки которых не подпадают под понятие преступления или не является настолько тяжёлым, чтобы наказывать его в соответствии с принципами уголовно-исполнительной системы. Если молодой человек голышом разгуливает перед соседями, декламируя бессмысленные стихи, полицейские скорее отвезут его в психиатрический стационар, где он может провести неопределенное время – может быть, даже всю свою жизнь, особенно если его поведение причиняет проблемы окружающим. Психотерапевт, который пытается ему помочь, обязательно будет иметь дело с сотрудниками службы социального контроля, целью которых является недопущение повторения этим молодым человеком подобного поведения. Психиатры, медсестры, санитары и социальные работники психиатрического стационара привыкли к своим способам справляться с поведением психически больных – психотерапевт предлагает им начать работать с семьёй, что совершенно непохоже на то, к чему они привыкли. Часто этот конфликт приводит к тому, что общение между психотерапевтами и вышеуказанными специалистами существенно затрудняется. Они начинают сражаться друг с другом, доказывая, чьи подходы более правильны, так же, как это происходит с членами семьи пациента. Успех психотерапии зависит от согласия между профессионалами, оказывающими помощь больному не в меньшей степени, чем от согласия между членами его семьи.