– Сучара, бл… – Полицай расстегнул ширинку.
– Не надо, Поли, слышишь?!! – закричала Ольга.
– Че не надо, бл, сучара?!
– Чем ты не доволен? Ну, что я не так сделала?
– Че кривишься, блн?! Встать, нах! – скомандовал Полицай.
Она встала.
– Раздевайся, блн.
– Хорошо… – согласилась Ольга, вытянув обе руки с растопыренными в ужасе пальцами навстречу любовнику. – Только спокойно, хорошо? Я все сделаю, хорошо?
– Живее в натуре!
– Хорошо… – Оставив одну руку для самообороны, как будто она ей чем-то могла помочь, второй рукой Ольга стала расстегивать пуговицы.
И вновь Полицаю показалось, что девушка недостаточно активна, не шустрит ни хрена, – и он отлупил ее лицо пятерней.
Она заплакала и сняла с себя нижнее белье. Тем временем Поля извлек из штанов балдометр, из кармана – резиновый жгут, который служил необходимым допингом для эрекции, и зачарованно открыл рот…
– Господи, Поли… – простонала Ольга, увидев и то, и то, и это.
– Че?
– Не надо, я же все сделаю! Зачем?
– Где сегодня была, сучара, бл? – спросил вдруг Полицай.
– В как… каком смысле где? – Из головы бедной девушки вымело не только то, где она сегодня была, но и то, где она теперь: – … В каком смысле?
– В натуре, – ответил Полицай. – Короче, я те сто раз звонил – тя не было, че за херня?
– Мне? Звонил? – Она попыталась вспомнить, где была днем. Безуспешно. Ни прошлого, ни будущего больше не существовало, существовал лишь этот амбал с херней в правой руке и резиновым жгутом в левой: – Звонил? Мне? – бестолково повторилась Ольга: – Когда?
– Че ты тама гнусишь? Че базаришь?! – разозлился Полицай и щелкнул ее плеткой по животу.
– Поли!!!
– Я сто раз звонил, сучара, бл!! – уперся он. – Где была, нах?!! Где ныкалась?!! Наколола, блн?!! Кого ты накалываешь, краля, блн?!!!
Короче, он уже сам не понимал, что несет, его интересовала только эрекция: он стегал обнаженное тело до тех пор, пока правая пятерня не почувствовала созревшую мозоль.
Наконец, все созрело, молодые с грехом пополам совокупились, Полицай налил себе очередной стакан, выпил и сел в кресло с таким видом, будто Ольга у него по-прежнему и по горло в долгах. Ведь она так и не дала путного ответа на вопрос: где была днем, лишь парилась, да телилась.
Но от барского гнева до милости – один шаг.
– Сюда иди! – позвал Полицай, немного успокоившись.
Она подошла. Он усадил Ольгу на колени и погладил покрасневшие от порки плечи.
– На первый, типа, раз прощаю, бл, – заявил Полицай.
– О, Поли! – Благодарность Ольги не знала пределов. – Как ты меня напугал! Клянусь тебе, что…
– Но если я еще раз типа, замечу, – перебил он, сдавив двумя пальцами тонкую шею подружки, чтобы та не расслаблялась: – непорядок, типа, или че ты где-то западаешь конкретно, я тя убью, сучара, в натуре, я тя и в Африке достану, бл. Я те ни хера плохого не хочу, бл, а че ты мне не стараешься, а, бл?… Не слышу?
Пальцы Полицая, перекрывшие Ольге доступ кислорода, милостиво разжались, глаза девушки вернулись в орбиты, она получила возможность вздохнуть и тот час же ответила: да, мол, буду стараться, типа, из кожи вон вылезу, лишь бы угодить тебе, солнышко мое.
Однако через день она решила, что благоразумнее будет порвать отношения с Полицаем, – так ему и сказала. А он ответил, что шуток не понимает. Ну, вообще. Тогда она заявила, что не шутит, а он ей:
– Ты, краля, блн, слышь сюда: если я, нах, застукаю тему такую, что тебя дома нет, я тя приволоку, сучара, бл, за кудри, пристегну к батарее – посрать не сможешь сходить без моего разрешения, нах, не дай божок! – И по обыкновению добавил: – Я тебя и в Африке достану, Олюшка.
Так и жили. А что делать? Жить-то как-то надо. Полицай практически замуровал партнершу по любовным оргиям в четырех стенах загородной виллы, и ей стоило немалого труда убедить крутолобого кавалера, что походы в магазин за той же вареной колбасой требуют определенной свободы и времени.
– Или ты добиваешься, чтобы я умерла с голоду, Поли? – спросила она.
– Да, нах, – кивнул он. Правда, потом оттаял: – Ну, хрен с ним, типа, ходи в магазин, нет базара. Утром, блн, с девяти до полдесятого.
Добрый Полицай! "Хрен с тобой, типа, погуляй полчасика".
– До десяти, – настояла Ольга, аргументируя тем, что могут быть очереди.
– Я те капусту даю, нах? – удивился Полицай. – На хера я те капусту даю? Бери жратву там, где нема очереди.
Позже он вновь уступил и разрешил Ольге отсутствовать дома с девяти до десяти утра. То есть, своего она добилась. Полицай не был таким уж жестоким человеком, как это может показаться, умел иногда баловать.